Параллели. Том II. Сергей Никоненко
близкими подругами, делились потаенными желаниями. Таня, проводя время за партой во время занятий в относительном одиночестве, часто занималась разглядыванием одноклассников, обстановки в классе, учителей. Отвлекать ее было некому, ведь это была прерогатива соседа по парте, а такового у Тани не было. Тогда, когда в школу по той или иной причине не приходила Фатима Гочуа – соседка по парте Наташи Жикуновой, Таня садилась к Наташе или Наташа к ней, но это было крайне редко.
И все-таки Тане пришлось практически весь май сидеть одной, все чаще ее взгляд, скользя по классу, стал останавливаться на Сереже Никоненко, ей стало интересно, чем он занят, что делает в конкретный момент времени. Она стала замечать, как Сережа, уткнувшись в кромку стола, долго и неподвижно сидел, лишь изредка бросая быстрый взгляд на учителя. Особенно это было заметно на уроках литературы. Наконец, приглядевшись, она заметила у него на ногах сумку, из которой, высунувшись наполовину, торчала книга. Таня стала догадываться – Сережа читает художественную литературу. Ей нравилась его речь, она всегда отличалась логичностью и стройностью, слова подбирались метко, с умом. Редкие ее знакомые так грамотно и складно умели говорить. А здесь чувствовался ум автора, умелое оперирование словом, полное им владение. Это качество завораживало ее, хотелось разгадать, откуда у Сережи такой навык. Теперь она знала точно – он много читает! «Интересно, что он читает?» – думала Таня.
Случай выяснить, что читает Сережа, представился скоро. На одном из уроков литературы классный руководитель, Валентина Павловна, заинтересованная, чем же так увлечен Сережа, во время опроса пройденного материала неожиданно подошла к Сережиной парте и, склоняясь над ней, спросила:
– Серёжа, не мог бы ты мне показать, чем ты так увлечен, что ты держишь под партой?
Сережа, застигнутый врасплох и понимавший, как глупо теперь прятать книгу и отпираться, смело достал из сумки, лежащей на коленях, томик пьес Николая Александровича Островского – русского драматурга конца 19 века.
Сказать, что Валентина Павловна удивилась, это было все равно, что не сказать ничего! Читать русского драматурга в 17 лет и делать это тайно?! Это было удивительно вообще и для молодого человека удивительно, в частности. Валентину Павловну поразил выбор Сережи, ценитель русской классикой литературы, каждый раз сталкиваясь с нежеланием мальчишек читать «скучную классическую литературу» – она, учитель русского языка и литературы, нечасто встречала подобное явление. У Валентины Павловны не было даже желания как-то отругать за невнимание Сережи на уроке. Напротив, любопытство толкало ее на немедленные расспросы.
– А что же тебе понравилось у Островского?
– Многое, мне кажется, он актуален и сегодня. По его произведениям и сейчас можно изучать людей. Мне очень понравилась пьеса «На всякого мудреца довольно простоты»
– Ух ты! –