Магазинчик бесценных вещей. Лоренца Джентиле
вряд ли будет до своих барабанных перепонок.
Мне нужно будет, например, бежать открывать дверь синьоры Далии, чтобы ее спасти. Ключ я найду под горшком с драценой у ее входной двери, потом возьму Далию под руку и поведу к центру двора. Там мы встретимся с Трофео, которому я к тому времени уже позвоню в домофон.
Затем я побегу на парковку и буду там включать противоугонные сигнализации, потому что в нашем доме нет сирены. Начну с мотоцикла синьора Я-На-Вас-В-Суд-Подам. Удивлюсь, если у него не будет сигнализации: он дрожит над своими вещами так, будто живет в логове воров, всех подозревает и презирает. Следующим на очереди будет «Смарт» Мадам – надеюсь, в нем не окажется Сахарка, ее чихуа-хуа, которого она однажды забыла на заднем сиденье. Иначе мне придется разбить окно молоточком, который я всегда ношу в петельке комбинезона.
Я попросила Трофео пообещать, что он будет звонить всем в домофон и призывать всех скорее бежать, закрывая нос и рот тканью и избегая лифтов. Он пообещал, что будет звонить и будет призывать, ведь это была бы чрезвычайная ситуация. Я заставила его повторить это несколько раз. Точнее, я его несколько раз попросила, а он кивал, каждый раз все более убедительно, пока не увидел, что я поверила.
Трофео шестьдесят пять лет, у него живет крыса-альбинос, он постоянно ходит в спортивном костюме и не произносит ни слова, даже со мной, потому что слова у него закончились и добавить ему нечего. Просто невероятно, сколько всего можно сказать, не открывая рта. Достаточно взгляда и этого его способа скручивать губы в трубочку. Я знаю, что он любит рассветы и боится закатов, что его выводят из себя политики, управляющий, выгодные упаковки, пластические хирурги и сроки годности.
Каждое первое число месяца он идет на почту и становится в очередь за пенсией по инвалидности, которая после минутного облегчения только вгоняет его в тоску, напоминая, что он мог бы стать великим спортсменом, если бы в тот злополучный день повел бы маму к ортопеду, а не пошел тренироваться, если бы был чуть менее амбициозен, если бы послушал тогда своего ангела-хранителя, который шептал ему что-то на ушко. Но он не послушал – и вот что вышло. Ни кубков на полках в гостиной, ни славного прошлого – только какой-нибудь старый сосед, может быть, вспомнит о том быстроногом парнишке и о будущем, которое ему было начертано. Жаль, что оно оказалось начертано карандашом и в один дождливый день по ошибке стерлось.
Я постоянно говорю Трофео, что он сам по себе награда. И когда я это говорю, пытаюсь напомнить об этом и себе. Он пожимает плечами, опускает взгляд на тапочки, задерживает его на щиколотке с побледневшим шрамом, сворачивает губы в трубочку и включает телевизор.
Когда-то он смотрел только спортивные каналы, но в последнее время стал увлекаться передачами о животных, особенно сценами охоты в саванне. Он записывает их и пересматривает часами. Благодаря ему я узнала, что удав может целиком