ПатоГен. Оксана Останина
сетка забора. Точь-в-точь, как у Острова. На секунду Хадису показалось, что они обогнули Insula salutis и вышли, с другой стороны, с чёрного хода, заросшего сорными травами. Залик достал из кармана брелок. Раздался щелчок. Часть забора отъехала в сторону, открывая проход.
– Прутья не трогай – напряжение, – предупредил Залик и буквально втащил за собой неторопливого гостя. – Всё. Расслабься. Мы дома. Чего уставился? Думал, мы в землянках живём?
– На каком языке ты говоришь?
Хадис пытался разглядеть в предрассветных сумерках лицо Залика.
– На том же, что и ты, – рассмеялся Залик. – Хорошо, видно, тебя приложило.
– Просто ответь.
– На русском, – пожал плечами Залик. – Странный ты. А на каком говорите вы?
– Микслинге.
– Не слышал. Ладно. Двинули. Внутри периметра безопасно, но до города ещё далеко. Останемся здесь. Поспим до рассвета. Я давно на ногах, – зевнул Залик, сел и упал отрубившись.
Хадис пристроился рядом. Крутился, разглядывая сетку забора и впервые подумал о том, что раньше не было важным: «Вот зачем «Острову» столько заборов, защищать себя от таких сумасбродов как я. Спал бы сейчас в теплой постели под бочком у жены, а не на холодном бетоне. Или защищаться от тех, кто не прошел испытание? Залик явно из этих. Знал про язык, но соврал». Хадис провалился в поверхностный сон. Он видел Анну и Дэна, Залика, мертвого Крысолова с испуганными глазами. Картинка сменилась. Хадис играл с сыном в футбол. Мяч улетел в кусты. Хадис полез в самую гущу. Ветка хлестнула его по лицу. Раздался рык: «Встать!». Хадис вскочил. Над ним навис человек в чёрной форме с тонкой плёткой в руках.
–Кто ты! –взревел незнакомец и рухнул.
– Чего орёшь? – открыл глаза Залик. – Не видишь, свои.
Парень лет двадцати в тяжелых ботинках на тонких ногах крутился от боли, прижав к себе длинные руки в перчатках без пальцев.
– Проверка периметра, – простонал паренек. – Он напал на тебя.
– Врёшь, Чар. Добрался до плетки и бьешь новичков. Ударь меня. Ну, давай!
Залик поднялся и осмотрел лицо Хадиса. Достал из кармана бумажный пакет, надорвал и вынул салфетку.
– Утрись, – потянул он кусок влажной ткани.
В нос ударил химический запах, но Хадис с держался, поднёс салфетку к лицу и закряхтел. Рассечённая кожа саднила.
В лучах восходящего солнца Залика обрел человечность: коренастый парень лет тридцати в куртке защитного цвета, таких же штанах и кепке, скрывающей русые волосы.
Они были ровесниками, но загорелый Залик выглядел старше, опытнее: изрезанное шрамами лицо, широкий сломанный нос, ледяной взгляд из-под высокого лба.
– Ничего, тонкий шрам украшает мужчин, – взгляд Залика потеплел. –от наших не отличить.
Хадис пригляделся к лежащему патрульному, лицо парня было иссечено. «Дикари» – подумал Хадис и отвернулся.
– Нет. Технологически мы развиты лучше, – произнёс Залик.
– Читаешь