89-Я. MarGo
болтала, но я плохо слушал, я любовался ее профилем. И мне жутко хотелось снять с нее шапку и размотать этот чертов шарф. Посмотрел на ее ручки на руле, крепко держит, ухоженные, без колец, короткие естественные аккуратные ноготки. Чуть не прохлопал свой поворот, загляделся, разглядывая ее детально.
– Стой! Стой. Приехали. Вон туда поверни, там оставим, дальше пешком.
Она сделала все, как я просил. Собралась выходить, но я остановил:
– Сиди здесь. Унесу вещи и вернусь за тобой.
– Я с тобой. Я помогу.
– Нет, я сказал! Так надо, – но смягчился, – Я не брошу тебя. Делай, как я говорю.
Когда я постучал ей в окно, после того как унес половину вниз, она вздохнула с облегчением и сразу выскочила радостно. Даже улыбнулась. Внутри опять кольнуло.
– Идешь строго за мной, ни шагу в сторону, след в след. Здесь все заминировано. Как в зоне смерти. Поняла? И я не шучу. Кивни.
Ее глаза округлились, потом покивала. Но идти молчком она не умела.
– Как в какой зоне смерти?
– Которая, вокруг города идет.
– Периметр заминирован? Но зачем? От нас?
– От всех. Потому, что здесь смертельный и опасный вирус, не хотят умирать. Расстреливают все, что движется на подходе. Без вариантов.
– Но ведь здесь есть и здоровые люди. Это жестоко. Им не дают шанса на спасение.
– Жизнь вообще штука не справедливая. Хотя откуда тебе знать. Действенно, практично, надежно. А о здоровых они не знают. Боятся за свои шкуры. Изоляция. Когда передохнут все, то и вирус умрет. Так проще.
– И ты так спокойно об этом говоришь?!
– А как еще? Это нормально. Как бы ты поступила на их месте?
– Еще раз проверила все данные и вводные. Сходила на разведку.
– И что им проверять? Они ничего не знают о вирусе. Изолировали и все. Боятся.
– Мы должны им сообщить.
– Что? Как? Все сломано, ничего не работает. Да и зачем?
– Почему им нужна наша кровь? Ну, этим …больным.
– Для переливаний, чтобы уменьшить собственную боль и продлить существование.
– А как часто им это требуется?
– Я не знаю. Я тебе кто?! Помолчи немного, – разозлился я. Тысяча вопросов в секунду. Женщины, у них рот не закрывается! Не знаю, на что я рассердился. На то, что у меня нет ответов или на то, что у нее вполне рациональные вопросы. Но на нее это не подействовало.
– А почему они убили ту женщину, если им важна каждая капля крови?
– Закрой рот или мне применить силу и заклеить его! – прикрикнул я.
Обиделась, я чувствовал. Но молчала. Остановился у заваленного лаза, освободил его. Открыл люк и сделал жест рукой:
– Прошу вас.
– Куда? Туда? – в замешательстве и вытягивая шею, смотрит вниз, на ступени. Такой реакции я и ожидал, – Ты шутишь?!
– Ни сколько. Шевели ногами. Или ночуй в машине.
Нахмурилась, но стала спускаться осторожно. Я следом, закрыл люк на засов. Сунул ей в руку фонарик:
– Иди впереди, свети. Я буду говорить куда.
Взял канистры и сумки. Теперь я шел за ней.
– Дай