Исполнение обетов. Ольга Квирквелия
его в самую чистую из имеющихся тряпицу и сунул младенцу в рот, но тот был слишком слаб и мал для такой пищи… До утра сидел Педро, покачивая младенца, а на рассвете тот окончательно затих… Князь плакал так, как не плакал даже над телом Мириам, – беззвучно и безнадежно. И этот тоже не попадет в царствие небесное. И его мать…
Рядом с юношей присел монах. Он как будто прочитал его мысли:
– Не убивайся ты так. Там, на небесах, между адом и чистилищем, есть зеленая долина и замок, в который ведут семь ворот. В нем живут души некрещенных младенцев и тех, кто при жизни не встретил Бога, но жил, сам того не зная, по Его заповедям. Они не мучаются, не страдают, они даже почти счастливы. Почти – потому что они лишены возможности видеть Бога. Их не жжет адский пламень, не морозит одиночество. Журчит река, цветут цветы, порхают бабочки. Все у них есть, кроме одного – они не видят Бога, и это рождает в них вечную тоску… Но если они и не видят Бога, то никто не возьмется утверждать, что они не видят и Его Матерь. Мадонна приносит в Зеленую долину утешение и покой… Как будет по-испански «зеленая долина»? Вал верде? Вот и молись Мадонне Зеленой долины – Мадонне Валверде…
Речь монаха текла плавно, почти убаюкивающе. И действительно, слезы князя постепенно высохли, жгучая боль в душе отступила.
«Мадонна Валверде, – повторял он про себя. – Я сам, или мои сыновья, или сыновья моих сыновей, освободим от мавров Калаат-раву и построим у речки святилище черноглазой смуглой Мадонны Зеленой долины – для моей Мириам, для этой женщины, для ее крохотного сына… Святилище Мадонны Валверде…»
3
Крестоносцев сопровождала группа монахинь, которые занимались, в основном, ранеными и больными, а также готовили еду, штопали одежду и как могли утишали тоску воинов по дому.
Педро подружился с некоторыми из них, особенно с сестрой Терезой. Она была из южной Италии, их община сопровождала Боемонда Тарентского, сына Роберто Гуискардо. Обычно живая и веселая, в последнее время Тереза сильно изменилась. И однажды решила поговорить с Педро по душам.
– Знаешь, мне кажется, что я ошиблась в своем призвании. Не в смысле монашества вообще, а в служении крестоносцам. Я больше не могу видеть, как погибают старики и дети, виноватые только в том, что они не христиане. Перевязываю раны и лечу наших воинов, а наутро они вновь идут на штурм, и вновь гибнут невинные…
– Они гибнут не только из-за нас. – князь помолчал, а потом рассказал монахине о Мириам.
Тереза безуспешно искала слова утешения. Педро сам прервал молчание:
– Думаю, не только нас мучают эти мысли. Все видят, что и среди мусульман есть хорошие, достойные люди. – Он оглянулся и указал на Абдуллу, – например, он.
Крестоносцам часто встречались беженцы. С приближением отряда из городов спешили уйти женщины, дети и старики. Их пропускали, и они шли к родственникам или друзьям в надежде укрыться там от войны.
В одной