Деревенские фантастические рассказы. Ядреная правда. Сергей Тарасов

      Сейчас, когда у меня были колеса, винт, крылья, кабина и движитель, осталась только электроника. Ее я собирал из останков пылесоса, стиральных машин, компьютерных блоков, плейеров, магнитофонов, видеокамер, холодильников и тому подобной бытовой техники. Особенно мне понадобились провода, но у меня был в хозяйстве целый мешок проводки, и все провода и кабели из него пошли в дело.

      Дело близилось к концу – я закончил с электроникой, сделал пульт управления с рулем от старой Лады, и теперь можно было соединять воедино все агрегаты и механизмы будущего аппарата. Работа кипела, и постепенно все детали находили свои места – колеса, винт, двигатель и прочие нужные приспособления. В самом конце я установил на свой аппарат кузов от отцовской тележки, – он был из нержавейки, и единственное, что я к нему приделал, это была крышка, чтобы из него ничего не выпадывало.

      На вид аппарат выглядел не очень красивым, – это еще было мягко сказано, но это был первый опытный образец, и если он пройдет все тесты и испытания, можно будет его усовершенствовать. Главное, чтобы он не развалился на части в процессе испытаний. Предвидя возможный ремонт, я приготовил для этого сумку, в которой в основном был крепеж, – скотч, гвозди и саморезы.

      Испытывать я его начал на следующий день после того как собрал. Для этого мне пришлось снять ворота, и утром я залез в кабину, включил двигатель и установил на приборной доске режим работы, – поездка по проселочной дороге. Мой только что сделанный агрегат медленно, но уверенно катился по переулку, и все прохожие шарахались и пугливо жались к обочине, стараясь увернуться от крыльев реактивного истребителя. Я выехал на шоссе и прибавил газу. К несчастью, меня тут же перегнал экипаж ГИБДД, – он перекрыл мне дорогу в сотне метров и стал командовать, чтобы я немедленно остановился. Я не верил ни одному их слову и понимал, что как только мой аппарат остановится, то гаишники его тут же арестуют и разберут на части. Но мне было жалко своих трудов, и я решил не тормозить, а наоборот, включил режим полета.