Маша в хрущёвскую оттепель. Инна Фидянина-Зубкова
за заботу, за деньги за меня заплаченные.. но СИЛ моих женских больше НЕТ!
Усмехнулись родственнички на слова такие, заранее предполагаемые, и поаплодировали. Потом дед машин поднялся на сцену, покрутил ус и гутарит: «Пойдем, внучка, к самовару любимому чай пить с баранками!» Сдала семья баян худ.руку Потапычу на хранение пожизненное. Старик даже не заплакал, лишь перекрестился слегка. И попёрлась вся дружная, честная компания домой чаи гонять. И Потапыча с собой взяли. Тот шёл и бурчал ласково: «Не быть тебе, Маша, баянисткой; зато, в космос полетишь, видимо, как Гагарин!» – У меня есть кому лететь. – буркнула Маша, вспомнив Ваську своего (и побежала жениха к чаю звать). Ну на том и порешили.
Как Маша дружбу водила
Заскучала наша Машка на каникулах – надоело ей одной по деревне ходить, а вечерами с самоваром своим возиться. Есть один у неё дружок – Васька. Но опять же.. какой из него друг, когда любовь такая прёт? «Нет, надо что то в жизни менять!» – подумала Маша и пошла в калитку тёти Любы стучаться: – Тёть Люб, выдавайте сюда вашу Светку, дружить с ней буду! «Ну дружить, так дружить.» – выдала тётя Люба Марии свою Светку, плюнула в огород и пошла грядки полоть, поливать.
«Чего хотела?» – спросила Светка. – Да так, ничего.-ответила Машка, – Пойдём на речку, там пацаны рыбу удят. «Ну пойдём!» – обрадовалась Светка, ей в огороде сидеть надоело. Пришли девки к реке, а там и правда мальчишки мелочь всякую ловят: карпов да карасей. Но самое главное, среди этой оравы и Васька машин стоял. Он как свою красавицу увидел, так вцепился в неё и стал рыбачить учить. Учил долго – до вечера. Светка поскучала, поскучала одна, плюнула в воду и домой пошла. А нашу Марию было кому до дома проводить да половину улова отдать.
На следующий день Машка опять до тёти Любы побежала и стала уже целенаправленно Светку кликать. «Нет уж, дудки, иди сама к своему Ваське!» – ответила Светка, развернулась и поплелась к матери в огород – огурцами хрустеть да из лейки их водищею заливать. А когда Светка отходила от калитки, то какую то нехорошую женскую зависть почувствовала Маша в этой уплывающей в огород спинище. «Тебе показалось, дочка, – услышала Мария голос с неба. – Маленькие вы ещё.. обе.»
Ужинала Мария вечером дома одна и думала: «Так что это всё таки было: детские обиды или женская зависть?» Думала она, думала, пока у матери не спросила. Мамулька в ответ расхохоталась: «А ты поди к нашему деду, обними свой самовар и жди, что тебе посудина медная расскажет!» Не обиделась на мать Маша: «А почему бы и нет?» – подумала (ведь она голос с неба уже слышала). Закряхтела молодица, вылезла из за стола и поперлась к деду – самовар обнимать да медную посудину слушать. Шесть часов вечера – чай не ночь. «Иди, Маша, да не плюй на дорогу, не то лёгких путей тебе не видать!» – предостерег её голос с неба и умолк.. до поры до времени.
Как Маша на квас перешла
Маша и сама понимала, что ей давно пора слезть с самовара