То не ветры буйны разгулялись… Сборник сказок, басен и эпиграмм. Валерий Ивашковец
и компрессы прикладает. А тут ещё и ТимОн разводит трезвон: народ и царственный бомонд прознали аховый ремонт и что в сияющий дворец, вложился Стенька, как делец! Растёт его влияние, в народе понимание. А ведь скоро на носу выборы в парламент! Ежли он пройдёт, стервец, подорвёт фундамент царской сильной власти. Как же быть и как уйти от такой напАсти?
В холке грохает пальбой
С этой клятою гульбой -
Царь головкою мотает
И ТимОна распекает:
– Чтоб до утренней зари,
Как ты мне ни говори,
Но про Стеньку должен я
Государству пользы для
Позабыть как конкурента
С сего судного момента!
Чай хватаешь суть проблем,
Колобок слюнявый?
Не исполнишь – лично съем,
Сходу, без приправы.
Впрочем, лучше загоню
К северным широтам,
Белых мишек накормлю
Круглым идиотом.
Пригорюнился Тимон…
Задним местом чует он
Северные бури.
Знает думщик, у царя
Хватит лютой дури -
Пристрелить, как глухаря!
Но…
Как извилины ни мял –
Ни на грош не нагадал…
“Эх, судьбинушка-судьба!” –
Горько он вздыхает…
И тут чудо – вот она!
Думца обнимает:
– Я, хоть, старая судьбина,
Но в тревожную годину,
Завсегда помочь смогу,
Лишь бы млАдую-красотку,
Вашу новую судьбу,
Извести, как пьяный водку.
Это ж всё она! Она!
Стеньку в люди подняла,
Развела кругом базар,
Где снимается навар.
Парит без зазрения
Странные сношения –
Всех и всяких выбирать,
Дюмократию внедрять,
Замахнулась на царя!…
Тут судьба угомонилась,
В потолок перекрестилась
И вздохнула, говоря:
Ты сходи к моей сестре,
Тёмновидящей Яге…
Тимон с радости вскочил,
А судьбы и след простыл.
И ведёт его туда,
Во лесок с пеньками,
Где пожухла лебеда
И цветёт кусками
Приболотная вода.
А Яга-то в суете,
Колдовской, туманной:
То взлетает на метле,
А то тянется к земле
Думою обманной.
А избушка одряхлела,
Вытянула ноги -
На пенёк гнилой присела,
Дремлет понемногу…
Видит баба – думщик катит
Через буреломы.
“Эт, с какой он лезет стати
Во мои хоромы?”
Только Баба заскрипела
Шариком в затылке,
Видит – что-то заблестело
На лесной тропинке.
Баба зенки протирает,
Тут и ТИмон выпирает
Брюхом из-за ели,
Бабу оком озирает,
Дышит еле-еле…
Баба в тягости присела
И как чайник запыхтела:
– Наконец-то узнаю,
В моём яговом краю,
Царского