Важняк из двухтысячных. Внедрение в ЧК. Вадим Владимирович Чинцов
патруль, а нашу бричку сопроводили до места назначения. Штаб южного фронта находился на Московской улице (в будущем улица Советская) в здании бывшей казённой женской гимназии. В здании попахивало паникой – жгли секретные бумаги, готовясь при угрозе наступления противника покинуть город, бегали вестовые и штаб напоминал разворошенный муравейник. На втором этаже нас с братом пригласили в просторное помещение, посреди которого около монументального дубового стола с разложенной на нем картой стояли человек десять, представляющие собой командование Южным фронтом. Лашевич, протер свой лысеющий лоб платком и первым обратил на нас внимание. – Кто такие, по какому вопросу?
Я козырнул и вытянулся в струнку – Мы братья Сорокины, работники Тамбовского ГубЧК, мы только что из Тамбова с донесением, вот наши документы! – я и брат достали наши бумаги и отдали их члену Реввоенсовета. Остальные участники совещания тоже обратили на нас внимание и ожидающе развернулись в нашу сторону. Михаил Михайлович вернул нам наши удостоверения личности, оставив у себя приказ о проведении операции против белых и направлении Сорокиных в распоряжение московской ЧК. – И что же за секретную операцию поручил провести ваш начальник? Владимир Николаевич, а где сейчас товарищ Якимчик? Сегодня днем он был в штабе с каким-то вопросом, куда наших тамбовских чекистов в Козлове расположили?
Главком отложил карандаш и, отойдя к графину налил себе воды в стеклянный бокал – Тамбовские товарищи проследовали дальше, в Орел. Обещали оттуда телефонировать в наш штаб. Так что же за операцию, вас, товарищи Сорокины, оставили проводить в Тамбове?
Я снял свою фуражку и с тоской посмотрел на графин с водой – Товарищ Главком, мы с братом сегодня ликвидировали Мамонтова и еще двух его генералов. Поэтому наступление белых казаков нами практически сорвано – после ликвидации командования корпус Мамонтова практически дезорганизован.
Тишина, после моих слов стояла такая. что было слышно жужжание мухи, кружившей на столом с картой. Егорьев открыл рот, пытаясь что-то сказать, но от ошеломляющей новости забыл его закрыть и Сашке стало смешно,тому удалось сохранить серьезное выражение лица и отвести взгляд от нелепо замершего Главкома.
Я кратко доложил командованию фронтом суть моей операции. Пневский достал папиросу и закурив, спросил меня – Вы говорите, что стреляли с колокольни! На каком расстоянии от вас находился противник?
Я мял в руках свой головной убор, затем снова надел его и ответил на поставленный вопрос – До генералов и их конвоя было около пятидесяти метров, ну и часой находился у входа в колокольню.Тремя выстрелами я ликвидировал белых генералов, предателю Соколову, перешедшему со своими частями на сторону белых, удалось спрятаться за лошадьми и я четвертым выстрелом убив часового, ушел заранее подготовленным путем от преследования – мв с братом заранее организовали баррикаду, перекрывшую улицу, по которой я отходил уже под свист пуль.
– Молодец,