Неопалимая купина. Борис Васильев
ладонью ото лба к затылку: башка зудела неимоверно.
– Зачем же ты постригся? – с материнской ноткой спросила вдруг Капочка. – Вот теперь напрасно мучаешься. Ведь мучаешься, правда?
Она повернулась, и Костя близко увидел ее спокойные глаза: серые, с рыжими блестками. Он никогда еще не видел их в такой пугающей близости, судорожно глотнул и сознался:
– Кусаются.
– А почему ты кепку не надел?
– Из моей кепки Федор Ломовик настольную лампу сделал.
– О господи, – совсем уж по-взрослому вздохнула Капа. – Ты пока похлопай себя, а я колпак сделаю: у меня вчерашняя «Комсомолка» есть.
Пока Костя хлопал, она быстро сложила из газеты большой кораблик. Костя нагнулся, чтобы она надела этот кораблик на его многострадальную голову, но Капочка сначала ласково погладила ее, чтобы побыстрее заживали комариные укусы.
– Плюшевый… – Она вздохнула. – Две макушки, значит у тебя будут две жены.
– Нет! – закричал Костя. – Ни за что!..
– Примета, – важно сказала она. – И зачем ты только подстригся?
– Я в армию иду, – тихо сказал он. – В понедельник к двум в военкомат.
– У нас же бронированный завод.
– Я добровольно.
– Молодец. – Капочка еще раз погладила его и надела колпак. И вздохнула. – Это ты правильно решил.
И, опять не оглядываясь, пошла вперед, похлопывая прутиком по ногам. Он глядел на эти белые ноги, видел, как легко топчут они цветы, и умилялся. Сам он сорвал три хилых стебелька, тискал их в кулаке и лихорадочно соображал, о чем бы завести разговор. Но в голове было гулко, как в колодце.
– В летчики попросишься? – спросила она.
– Нет. – Он догнал ее, шагал рядом. – Меня в связь берут: я ведь монтер.
– Смотри, опять током треснет.
– Не треснет: там напряжение слабое.
– Три года! – сказала она. – Все-таки это ужас как долго. У тебя мама есть?
– Есть. Они с отцом под Москвой живут, в Софрино.
– А у меня только тетка. – Капочка вдруг поджала губы и липким голосом сказала: – «Ну, куда, куда ты за платье хватаешься? Приличная девушка сначала одевает ноги…» – Она засмеялась. – А что мне ноги-то одевать? Сунула в тапочки – вот и готово.
– Здорово ты тетку вообразила! – восхищенно сказал Костя. – Она мизинцы оттопыривает, да?
– Все она оттопыривает, – вздохнула Капа. – Вообще-то, она, конечно, заботится обо мне. Только… только она ужас какая жадная. И все велит считать и записывать. Купила спичек и – записывает. А уж про вещи и говорить нечего. Я знаешь как тогда наревелась?
– Когда? – со страхом спросил Костя.
– После танца. Я ведь ее туфли надела. У меня нет на каблучке, вот я и надела. А ты их оттоптал, Собакевич.
– Капочка…
Они остановились. Капа как-то боком, как птица, глянула на него, спросила вдруг:
– Какая же я девушка: приличная или не очень?
– Капочка, ты… – Костя задохнулся от восторга и волнения. – Ты…