Во сне и наяву. Юлия Зубарева
рекомендациями с самого верха.
В неврологическом отделении тоже было глухо. Нужно МРТ или хотя бы рентген. Если вы статью придумываете, то давайте тогда анализы придумайте, а мы в ответ вам лечение придумывать будем. Ни тпру ни ну.
– Только не отчаивайся. Надо по-другому думать. Я и не надеялась, что будет легко, – уговаривала Лиза себя после очередного пустого разговора. Чувствовала себя просто дурой. Хотелось выкинуть телефон. Взять ноут и вызвать такси. Отправить к чертовой бабушке эту козу, бабку, дом этот старый, где даже пописать негде, и Лушу с папашей туда же. Перо дурацкое из головы выкинуть.
– У меня ничего не получается! – закричала Елизавета.
За окном разгорался закат. Яблони качали ветками.
– Успокойся. Не торопись. Не отчаивайся.
У забора шелестела сухая крапива.
– Не торопись. Ты уже сдавалась, это не помогает.
– Я беру паузу. Я не понимаю, что делать, – Лиза села писать для их заведующего какую-то автобиографическую заметку для сайта. Зацепилась глазами за работу на Скорой и обширный опыт в детской реанимации. – Подожди-ка…
– Алло. Виктор Георгиевич? Лизавета Кузнецова. Да, штатный копирайтер. Я вашу заметку тут оформляю, хотела спросить кое-что. Есть минутка?
На Георгиче держался весь медицинский центр. Он все знал и везде успевал. Лиза мало общалась с этим сверхзанятым человеком, не сталкивались раньше напрямую, но не было ни доктора, ни санитарки, что не упоминали про всесильного Якушева.
Опять в сотый раз пересказала свою легенду. Упомянула, что Пал Михалыч не против ее повышения квалификации, но как ей подойти к этому заданию, вообще не понимает. Подскажите, хоть откуда копать – мне кровь из носу надо эту статью написать. Больше не на кого рассчитывать.
– Странные задания какие у вас в журнале. Что за журнал, не запомнил, как назвала? Я даже не знаю, что тебе сказать. Хотя постой… Был у меня случай один на Скорой. Ребенок под лед провалился. Вытащили быстро, а вот в себя привести не можем. Сердце бьется, реакции в норме, а лежит как кукла. Кататония или кататонический ступор. Вот здесь копай, девочка моя. Я тебе телефончик дам. Дама с причудами, но и ты у нас не промах. Договоришься как-нибудь об интервью. Некогда, извини. Спешу.
Лиза оторопело повесила трубку. «Вселенная слышит твои желания», – приговаривала Ленка всегда, когда Лизок жаловалась на жизнь.
– Прямая связь с Богом. Звоните и обрящете.
Роза Абрамовна взяла трубку с десятого гудка. Внимательно выслушав Лизаветину сказку про статью, задание и рекомендации от ныне заведующего, а когда-то коллеги Витьки Якушева, помолчала и заявила:
– Милочка, не морочьте-таки бабушку. Где вас врать учили, я уже преподавать устала. Из вас журналист как из того, что мой тухес* производит, конфеты. Говорите правду или давайте уже прощаться.
И Лиза взяла и рассказала. Ну, как правду. Что есть девочка, что она ей снится каждую ночь, и единственное, что она может придумать, чтоб