Орисия. Анна Карелина
снаружи раздались громкие крики, дверь в дом распахнулась, а в проёме возник Радко, один из дружинников:
– Княжна, быстрее! Нам надо…
И не успел он договорить, как рухнул лицом вниз. Из его спины торчала стрела с чёрно-фиолетовым оперением.
Орисия, побелевшая от испуга, бросилась к нему. Но Лесовур отрицательно мотнул седой головой и, поймав её за руку, остановил возле себя. Он выглянул в окно, горько вздохнув, отвернулся и схватился за сердце. Риса отвела глаза от тёмно-бордового пятна, расплывающегося на полу вокруг Радко, всё ещё лежащего у двери, и тоже посмотрела в окно. В деревне творился хаос, кругом царила неразбериха, со стороны дороги въехали всадники в чёрном с фиолетовыми эмблемами, их лица были почти полностью закрыты, только глаза оставались видимы. Мужчины, которые немедленно вышли против них, уже лежали на земле. Вдалеке Орисия рассмотрела остальную свою охрану, дружинники самоотверженно сражались не щадя себя.
– Фаррские воины, – процедил сквозь зубы Лесовур.
Его слова тут же подтвердились властным криком нападавших:
– Сдавайтесь, эсмарцы! И вас не убьют!
Где-то сбоку голосили женщины, звучали звон оружия и шум сражения. Риса всё-таки не выдержала и, подбежав к двери, присела рядом с Радко. Старый знахарь оказался прав: он был мёртв, а Риска бы ему не смогла ничем помочь. В ужасе она застыла у выхода, перед домом разворачивались страшные события. Нащупав ножны с кинжалом, закреплённые на поясе, Орисия шагнула наружу.
Сзади раздался горький вопль Лесовура:
– Стой! Куда?!
Но дальше она и не услышала, потому что побежала навстречу своей погибели. Риса не могла смотреть, наколько страдают совершенно невинные люди. Она, воспитанная с детства как будущая княгиня, не осталась в стороне, не стала прятаться за спинами, не попыталась тайно сбежать, а открыто и решительно вступила в бой.
Несколько спешившихся фаррских воинов окружили деревенского парня с оглоблей.
«Отис», – безошибочно узнала его княжна и бросилась к одному из нападавших.
Никто не ожидал такой прыти от девицы, а она действовала, как учил Мил, и быстро вывела противника из сражения. Молодая княжна даже не успела понять, убила или нет. В тот момент её это мало волновало. Орисия слышала плач и крики, видела тела знакомых людей, лежащие на земле в неестественных позах, находилась в безрассудной ярости, ощущала живую боль своей страны.
В какой-то момент вражеские воины поняли, что она довольно опасна и окружили девушку. Скорее всего, здесь бы трагично закончилась история Орисии, дочери Ингвара. Но раздался приказ:
– Не сметь! Отошли!
Вдруг кто-то дёрнул её на себя. Девушка спиной наткнулась на мужчину и быстро развернулась, целясь острым кинжалом в горло противника, но тут же лишилась оружия. Кинжал легко выбили из руки и он, прочертив красивую смертоносную дугу в воздухе, воткнулся в землю рядом с дорогой. Боец, стоявший всё ещё позади Орисии, чьего лица