Мне тебя обещали. Эльчин Сафарли
собственными руками… Мне кажется, ты сдаешься. Если уже не сдался». Кладу себе еще одну кукурузную лепешку. Она пахнет семечками и посыпана молотым кориандром.
– Клюква, ты знала, что счастье по-индонезийски – «сука»?
Снимает с плиты закипевший чайник, разводит мне еще одну кружку малинового морса с мятой.
– Ты вместо того чтобы стебаться, лучше женись или давай сюда переезжай. Кто в городе за тобой ухаживает? Волнуюсь я за тебя. Я не понимаю, что ты делаешь.
– Что? Хм… Все пытаюсь раздробить камень в груди, но не получается.
– А ты поосторожнее, Африка: разбивая камень, не задень сердце.
Я нахожусь здесь, на подсознательном уровне торопя время. Быстрее бы вернуться туда, в свое одиночество. Сейчас самым адекватным кажется просто уехать отсюда. Это всегда кажется правильным взамен притянутому за уши соблюдению приличий. Не из-за того, что с ними мне плохо. Когда делаешь все так, как хочет даже самый родной человек, – это не то чтобы неинтересно, но это же элементарно не твоя жизнь, и рано или поздно это обернется разочарованием.
– Положишь мне с собой лепешек?
– А ты разве уезжать собрался?
– Да, Клюква, мне пора.
Она отводит разочарованный взгляд, закусывает губу. Молчит пару минут.
– Так трудно найти нужные слова, чтобы удержать тебя. Наверное, это из-за того, что я понимаю бессмысленность этих попыток.
– Пойду собираться, – роняю я и выскальзываю из кухни, опасаясь растерять решимость.
11
Кондиционер в машине выдохся, раскаленное железо – и ты в нем. Странно, но я уже не ощущаю здешней жары, хотя снаружи вот-вот расплавлюсь. Полтора часа в дороге, под мышками и между ног почти море, из открытых окон – знойное марево. Соскучился по этому пеклу. Оно же из детства, когда я бегал босиком по горячему песку, вытирал заляпанные тутовником руки о белую безрукавку и боялся ходить в туалет, где вместо унитаза была гулкая дыра, из-за угрозы появления ужей.
Они частенько наведывались в тетин дом, море ведь было в десяти метрах. Переползали неширокую дорогу, и все. «Они приходят, чтобы проследить, не много ли вы съели арахисовых батончиков». Так тетя объясняла появление ужей. С тех пор я не ем шоколад, не посещаю террариумы. В детстве для счастья достаточно было одного мороженого.
Бензин на исходе. Въезжаю на заправку. «Полный бак?» – «Да, пожалуйста». Я иду к кассе, она в центре магазина. Душное помещение, вентилятор на потолке, утомленный кот на подоконнике и грузный мужик за кассой. Рядом стеллаж со вчерашними газетами. «Бананы от Обамы. Семья президента США выращивает фрукты и овощи у Белого дома». Ну а где ж им еще выращивать? Какая тоска. Кассир вместе со мной смотрит на газету, ухмыляется, мол, счастье не пи…дец, само не приходит.
Беру из холодильной камеры два Dr Pepper, бутылку обычной воды и арахисовый батончик. Дань воспоминаниям. «С вас тридцать восемь пятьдесят… Какими судьбами в наших краях?» Обычный