Дед Мороз для брошенки. Юлия Ильская
меня настораживает, дети явно что-то задумали и Кукушкин с его Тамарой в опасности, впрочем, это уже их проблемы. Игорь уже неделю окучивает детей, зазывает к себе на новый год, обещает горы подарков и моря развлечений. Ну у него сейчас есть на это деньги, пусть хоть что-то сделает.
– Так, давайте только без пакостей, – предупреждаю детей, но понимаю что это бесполезно.
– Что ты, мам, какие пакости?! – смотрят на меня кристально честными глазами, ага, так я и поверила, – мы будем вести себя как ангелочки.
– Ладно, собирайтесь уже… – устало говорю я.
– А как же ты? Одна? Если тебе будет скучно, скажи, мы не поедем, – беспокоится дочь.
– Да, мам, мы не хотим тебя оставлять одну, – поддакивает Лешка.
– Да что вы? Мне скучно не будет, я тридцать первого работаю, приду только к двенадцати, президента послушаю и спать завалюсь. Хоть высплюсь по-человечески, – говорю я.
– Правда? – недоверчиво спрашивают дети.
– Правда – правда, – киваю я, – езжайте, обо мне не беспокойтесь. Ко мне тетя Лена придет, нам скучно не будет. Да и готовить не нужно, отдохну.
– Ну ладно, – дети весело побежали собираться, а я смахнула слезинку.
Конечно мне будет безумно скучно без них, конечно, я буду тосковать и плакать, потому что никогда не отмечала новый год одна, потому что готовить для своей семьи на этот волшебный праздник для меня всегда было в радость. Только детям не нужно этого знать, пусть развлекаются.
Со мной у них никакого праздника не будет, ждать меня с работы весь день, а потом получить скромные подарки. В этом месяце я смогла закрыть ипотеку и на подарки осталось не очень много денег, а про стол я вообще молчу. Холодца наварю накануне, да селедку под шубой сделаю, вот и весь стол.
– Так, чтобы шарфы и шапки надевали, завтракали и обедали вовремя, – даю я последние наставления детям, потому что Кукушкину бесполезно говорить, он все забудет.
– Да, мам, поняли! – они нетерпеливо топчутся на пороге, – все мы пошли, если тебе будет скучно, звони, мы сразу приедем.
– Хорошо, мои родные, отдохните хорошенько! – я провожаю детей и остаюсь одна, в звенящей тишине квартиры.
Сразу же наваливается тоска и я решаю немного прогуляться. Я брожу по людным улицам, стараясь слиться с толпой, делаю вид, что выбираю подарки и продукты к праздничному столу. Теперь я понимаю значение выражения “одиночество в толпе” в полной мере.
Ноги сами приносят меня в дорогущий элитный магазин, где головка сыра стоит как моя месячная зарплата. Я с интересом разглядываю диковинные фрукты и читаю экзотические названия на этикетках, когда что-то с силой толкает меня прямо на искусно выложенную витрину, я лечу вытянув руки вперед и мягко приземляюсь на рассыпанные по полу карамболу, рамбутан и фейхоа.
– Вы что, ослепли?! – раздается визгливый женский голос.
Усаживаюсь поудобнее и поднимаю глаза. Надо мной, как эйфелева башня возвышается блондинистая девица на высоченных каблуках. Уперев руки в бока, она противно верещит, хотя чего это вдруг, не она ведь свалилась на твердые фрукты.
– Николь,