Без тормозов (сборник). Игорь Савельев
так рано… Это был потомственный питерский алкаш, могучий и с плохими зубами, а главное – начисто лишенный всякой романтики. Как он орал! А как Вадим бежал!.. И он не видел, как жесткая метла дворника размазывала полосы из непросохшего «Доброе у».
Слоняясь в то утро, несостоявшийся юный Ромео решил даже выпить с горя, но и здесь был прокол: все «круглосуточные» точки в шесть утра оказались на замке. И здесь усмешка судьбы. А улицы косо осветились восходящим солнцем… Сколько лет прошло с тех пор, Господи!
…Машина подъезжала к городу. Большегрузные «волки трасс» оказались порядком разбавлены садовыми «Москвичами» и «жигуленками», натужно везущими семьи и какую-нибудь ржавую бочку сверху. Зачем? Кому нужна эта бочка в городе? Да и в саду?.. Заходящее солнце окрашивало промышленность Уфы в багряные тона, во главе с дымом из труб.
– Хороший ты парень, – посетовал драйвер, глянув на Вадима – словно прицениваясь. – Плюнуть, что ли, на все и довезти тебя до Челябинска? Мне вообще-то все равно, где отдыхать. Часов пять я еще осилю, а завтра просто позже тронусь. А? Поехали?
– Спасибо большое, но нет, отдыхайте. Мне в Уфе проще заночевать – тут «вписка» есть хорошая. Да и Никита… дружок-то мой… он же меня вообще не догонит, если я до Челябы сейчас дойду! Так что спасибо… Вы за КПМ на стоянку встанете? Там меня и высадите…
III
Последняя фура проехала мимо, прогрохотала рухнувшей надеждой. Эти большегрузы имеют неприятную особенность: проходят с таким грохотом, что, хоть ты и не первый сезон на трассе, сердце все равно непроизвольно сжимается: а ну сейчас прихлопнет как муху?..
Последняя фура проехала, а за ней – пусто, и только там, вдали, показалось несколько легковых… Настя опустила руку. Да, давно она не застревала так в какой-нибудь дыре! Трафик – чудовищный.
Итак, легковые тоже не воспылали желанием ее подобрать.
И стало тихо на трассе. Тишина воспринимается здесь очень остро, возможно, потому, что бывает-то редкой гостьей… «Ну что же. К неудачам будем относиться философски», – усмехнулась Настя. Отойдя подальше на обочину, туда, где пробивалась уже травка, она присела на корточки возле рюкзака, нашла в нем зажигалку, пачку недорогих сигарет… Затянувшись, огляделась. По-прежнему было тихо: безмятежно и безысходно.
Дальше трассы рос лес, вроде с корявыми соснами, а может, и смешанный. Лес, отравленный парами бензина, старыми покрышками и всякими там канистрами, мочой водителей и пассажиров. Но, кстати, как ни странно это прозвучит, придорожный лес – глух, в него редко кто заходит дальше двух метров; а может, там, в непроходимых чащах, растут грибы – невиданные и несъедобные?.. Начало леса, как было уже сказано, завалено всяческим дорожным хламом, и вековая пыль оседает на листьях. О, среди прочего мусора – обычная для трассы вещь: раздавленный и убранный с дороги труп. Собачки, разумеется.
Сейчас-то Настя уже привыкла, а вот когда-то это стало неприятным открытием для начинающей «стопщицы»… Помнится, впервые – года два назад – ее высадили километрах в семидесяти