Высшая правовая магическая академия. Работа под прикрытием. Маргарита Гришаева
уж ты взялась все оценивать, то для меня этот вечер гораздо важнее любых потраченных денег.
– Все равно, – покачала я головой. Как бы ни хотелось оставить книгу, отдать ее будет правильнее.
– Тогда давай представим, что я дал тебе ее почитать? – улыбаясь, предложил он. – Так будет легче?
– Нет! – Я нахмурилась. – Ты ее не заберешь, да? – со вздохом констатировала я.
– Не заберу, – признал он. – Я покупал ее для тебя. Сам все эти легенды чуть ли не наизусть знаю. Мне книга не нужна, а тебе принесет радость, так что забирай и не мучайся.
Все еще растерянная, я прижала книгу к груди.
– Хотя все же есть одна вещь, которую я хочу попросить взамен, – заметил он.
Так, а вот и подвох!
– Спой мне, – попросил он.
Я удивленно посмотрела на него.
– Что тебя так удивляет? – подмигнул он. – Тебя же такие толпы ходят слушать.
– То есть на моем выступлении в таверне вы тоже были? – уточнила я.
– Конечно, и мне очень понравилось, – заверил он. – Прошу тебя, спой мне!
Я, пожав плечами, встала. Мне не сложно. Настроение вполне лирическое. Взяв свою старенькую гитару, припрятанную за занавеской возле письменного стола, снова устроилась на пледе и начала перебирать струны.
«Здравствуй, родная. Ты скучала? – Я нежно погладила гриф любимого инструмента. – Прости, я давно не возвращалась к тебе. Но я найду время, и мы с тобой еще расскажем мою новую историю», – утешила я старую подругу.
– Что сыграть? – наконец подняла я глаза на Дамиана.
– Что хочется, то и играй, – слегка дрогнули уголки его губ.
– Это ты зря, – заметила я, точно зная, на какую песню меня может потянуть после всего произошедшего. Но выбор уже сделан, и магистр не успел ничего спросить, прерванный резким плачем струны. Музыка полилась, разрезая слой тишины и заливая все вокруг, включая мое сердце, печалью и холодом.
У меня не может быть печали,
От меня не может быть добра.
Я, как бесконечность синей дали,
Точно так бледна и холодна.
Обмани попробуй тонкий иней.
Или ветер, может, обмани,
Что корявыми зубами томно гложет
Дерево засохшее любви.
Быть стыда не может от разлуки,
Радости не будет от грезы.
Бледные изломанные руки
Черно-синей яростной грозы…
Грозный глас деревьев-великанов
Превратился в жалобный скулеж.
Лишь горючим из граненого стакана
Можно выкурить из горла злую ложь.
Сказка – небыль, истина – не правда.
Я закрою ставни на окне,
Сделаю глоток хмельного яда
И оставлю тело в тишине[1].
Стон гитары стих, и первая соленая капля с глухим стуком разбилась о потертый, потемневший от времени лак. А следом грянул настоящий ливень. Я не всхлипывала, но слезы струились по лицу водопадом.
– Касс, ты чего?! – Дамиан мгновенно оказался рядом, сгребая меня в объятья.
Здесь и далее – стихи А. А. Чижик.