Брачная игра. Элисон Уэйр
спросил Роберт.
– Он повадился по утрам заходить ко мне в комнату, когда я еще лежала в постели. Щекотал меня, похлопывал по плечам. Я пожаловалась Кэт, та – Катерине, но бывшая королева отмахнулась. Она вышла за лорда-адмирала спустя считаные недели после смерти моего отца. Про Катерину говорили, что она потеряла всякий стыд. Любовь к Сеймуру настолько ослепила ее, что она не замечала его недостатков и не верила, когда о них говорили другие. Но однажды глаза Катерины все-таки открылись. Она застала меня в объятиях лорда-адмирала. Мы с ним… целовались. То, что я оставалась невинной, никак его не оправдывало. Бедная Катерина настолько ужаснулась, что немедленно услала меня из своего дома. Как она сказала, для моего же блага. Потом она умерла в родах, а я с тех пор чувствую себя виноватой.
Роберту Елизавета не посмела рассказать, что Катерина застала их совершенно голыми. Приди она чуть позже… Сеймур добился бы желаемого. Этого Елизавета тогда тоже не понимала, зато это хорошо поняла беременная Катерина.
– Но ведь ты тогда была еще ребенком. – Роберт опустился перед ней на колени и взял ее руку в свою. – Лорд-адмирал воспользовался твоей неопытностью. Его поступок вдвойне отвратителен, поскольку ты ведь была принцессой.
– Да. Женитьба на мне рассматривалась бы как государственное преступление, не говоря уже о попытке соблазнить. Я это знала. Он – тоже. По крайней мере, должен был знать. Дальнейшие события ты помнишь. Сеймур попытался вырвать власть из рук своего брата – лорда-протектора – и был арестован. Моих слуг заточили в Тауэр. Меня допрашивали. Пытались склонить к признанию, что я согласилась выйти замуж за Сеймура, не спросив разрешения моего брата, короля Эдуарда. Со мной обращались очень жестоко и не делали никаких скидок на малолетство. Мою бедную Кэт заперли в темной камере. Допрос продолжался много дней. Но мне было не в чем признаваться. В конце концов меня отпустили. А сплетни уже вовсю гуляли по Лондону и по Англии. Каких только ужасов не рассказывали! Мне было страшно, но я не знала, как все это прекратить. Вот тогда я и стала носить скромные платья и превратилась в благочестивую протестантскую девицу. Зачем я это делала? Хотела, чтобы те, кто меня видел, не думали, будто я пала совсем низко. Мне исполнилось пятнадцать. В тот день, когда лорд-адмирал взошел на эшафот, мои мучители во все глаза следили за мной – вдруг я не выдержу и выдам себя. Они и тогда считали, что я люблю Сеймура.
– Но на твоем лице не дрогнул ни один мускул?
– Ни один. Я смотрела на казнь так, будто впервые видела осужденного. Десять лет прошло, а я и сейчас помню весь ужас тех дней.
Роберт крепко обнял ее за плечи:
– Моя бедняжка Бесс. Я и не представлял, что Сеймур так отвратительно вел себя с тобой. Надеюсь, он все-таки не воспользовался твоей неопытностью?
– Ты спрашиваешь, соблазнил ли он меня?
– В общем-то, да.
Роберт пристально смотрел на нее.
– Твое молчание красноречивее любых слов, – наконец произнес он.
– Я тебе ничего не сказала.
– Тебе и не надо.
– Робин,