Интернет и идеологические движения в России. Коллективная монография. Коллектив авторов
не существовали, что и порождает, вероятно, неразрешимые трудности в попытках дать определение этому многогранному (идеологическому, социальному, политическому и эпистемологическому) феномену.
В конце XVIII века и вплоть до второй четверти XIX века в русском политическом лексиконе бытует гражданское понимание нации, которое на тот момент наиболее ясно было выражено во французской «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г.: «Источником суверенной власти является нация. Никакие учреждения, ни один индивид не могут обладать властью, которая не исходит явно от нации»[99].
А. Тесля пишет:
«Нация» в этих разговорах (в петербуржских салонах начала XIX века. – С. П.) – это гражданская нация, тот самый «народ» в другой фразеологии, являющийся сувереном, единственным источником власти. Впрочем, эта «нация», под которой подразумевается нация политическая, обладающая субъективностью, оказывается едва ли не с самого начала переплетена с «нацией» романтиков – не той, которую надлежит создать через Учредительное собрание, но уже данной в истории, для которой время политическое – лишь момент проявления[100].
Под романтической нацией здесь понимается идеал этнической нации, зарождавшийся на территории немецких княжеств под влиянием идей Просвещения, романтического искусства и интеллектуальной реакции на Французскую революцию.
Популярные в российских просвещенных кругах начала позапрошлого века идеи были близки и царю Александру I, не скрывавшему симпатий к идеалу гражданственности[101]. К этим идеям он вернется во время и после Наполеоновских войн, когда дарует Финляндии (1809) и Царству Польскому (1815) конституцию. В 1818 г. граф Николай Новосильцев в Варшаве начинает работать над «Государственной уставной грамотой», завершив ее к 1820 г. Проект имперской конституции содержал в себе целый ряд положений, превращавших российское самодержавие в конституционную монархию, и подразумевал под собой воплощение идеалов гражданской нации[102]. Но к началу 1820-х гг. у Александра I уже, видимо, не хватало политической воли на столь радикальные реформы. Установить представительное правление на остальной территории империи самодержец так и не решился.
Вместо него об их воплощении задумались представители высших слоев российского общества – будущие декабристы. Еще за три года до восстания декабристов, в 1822 г., Павел Пестель начинает работать над проектом конституции будущей России. Этот проект был озаглавлен как «Русская правда»; в нем уже заметно более значительное влияние концепции этнической нации[103]. В проекте Пестеля нарочито много древнерусских архаизмов. Вместо «нации» автор подчеркнуто использует слово «народ». Название проекта Конституции возводится к своду законов Ярослава Мудрого. В отношении нерусских народов Пестель предлагает осуществлять программу ассимиляции
Декларация прав человека и гражданина // Великая Французская революция. URL: http://1789-fr.ru/declaration.html.
Государственная уставная грамота Российской империи Н.Н. Новосильцева // Сайт Конституции Российской Федерации. URL: http://constitution.garant.ru/history/act1600-1918/31000/.