Аквариум (сборник). Евгений Александрович Шкловский
по теософии?..
Или мужа, всхрапывающего на диване, тогда как жена на пороге с полной хозяйственной сумкой – взмыленная?
А вот то самое, вы понимаете.
Каждый мог бы насбирать – мало не покажется: с приятелями в баню сходить – пожалуйста, а чтобы жену вывести в театр, не говоря уж про ресторан, – на это ни времени, ни денег, другие вон уже полмира объехали, в отпуск – если не Гаваи или Кипр, то на худой конец в Турцию или даже в Крым, а они что? Дачу снимают который год с прохудившейся крышей. Хорошо хоть не так далеко от города, но все равно от электрички еще пешком минут сорок. Или видик с каким-нибудь мордобоем и грохотом выстрелов запустить, вместо того чтобы хотя бы петли у дверей смазать, чтобы не скрипели, да и просто с женой поговорить – о жизни или о чем там?.. А то – работа, работа… Что они такого имеют особенного – с его работы? Нечем, увы, похвастаться.
Ясно, что обижались друг на друга, и даже довольно часто. Однако ж отходили и никаких кардинальных выводов не делали, поскольку продолжали считать, что за некоторыми, пусть и достаточно весомыми недочетами оба все-таки неплохие люди. И потом ребенок – цементирующее начало, вырастить же надо.
А любовь? – ну что любовь… А семейное счастье? – ну что счастье…
Надо принимать человека таким, каков он есть. Нельзя от него требовать больше, чем он может.
И все бы ничего, если бы…
Если бы не родители…
Ее, имеется в виду, родители, поскольку герой, собственно, сирота, уже давно, с ранних лет. Наверняка на нем сильно сказалось – не могло не сказаться. Может, его потому и не тянет ни на какие Канары, что ему дом дороже всего и чтоб в доме не только чисто, но и ладно. Полюбил человек смолоду простые ценности, которые иным за так достаются, а потому и не ценят. Родителям ее, вероятно, это тоже по сердцу. А если у человека ни отца, ни матери, а все своим горбом, без совета и поддержки, то ему ведь надо как-то возместить, а кто как не жена, если на то пошло? И родители (ее имеется в виду), они тоже в этом процессе – душевность всегда душевность.
Надо сказать, что они (разведенные после почти двадцати лет совместной жизни и теперь вынужденные все равно встречаться) удивлялись: как это у дочери и ее мужа получается? В том смысле, что он, то есть муж, терпит их дочь с ее разгильдяйством и бесхозяйственностью? Иногда даже вслух: другой бы давно…
Теща, расспрашивая его по телефону или после посещения их не слишком обихоженной, несколько смахивающей на общагу или, в лучшем случае, коммуналку квартиры, нет-нет, да и не выдерживала: «Да гони ты ее, зачем тебе такая?»
Тесть же, юрист, сам чрезвычайно аккуратный и деловитый, умевший себе и приготовить и постирать, глядя на замоченное уже три дня грязное белье, от которого уже начинало гниловато подванивать, горько разводил руками: дескать, что с них (то есть… представительниц слабого пола) возьмешь?
Может, потому-то нашему герою вдруг становилось за жену (и себя, впрочем) горько: если даже собственные родители – каково?
Вот именно!
Он как