Вороная. Золотой Мотылек на Серой улице. Нока Соул
уж никто не торопится помогать нам.
– Чего тут думать! – с той же интонацией отозвался Блюбелл, бросая плащ в угол и невозмутимо вытирая лапы о занавеси.
«Ему вообще плевать…» – Равенна с ненавистью глянула на пофигистичное выражение волка. – «Наплевать на то, что он мертв! Как он живет на этом свете?!»
– Брет, заткнись немедленно, – строго велел Лин. – А ежели тебе совершенно нет никакого дела до того, почему мы все застряли на границе миров, лучше уж просто не мельтеши перед глазами!
Что-то пробурчав, Блюбелл удалился в другую комнату, где пришла в себя Равенна около десяти минут назад.
– Прошу простить Блюбеллу его… заносчивость, – с прежним спокойствием Лукас сделал глоток из чашки и продолжил:
– Он проходит в Судьбу во второй раз; так уж вышло, что в первый он не попал в Систему из-за «другой» смерти: в момент Перехода его… сбила машина, если не ошибаюсь, вот и произошел глобальный сбой. Он, по сути, не бывал внутри Программы, просто помнит, что говорил ему Голос Наставника. Поэтому и задается. С какой-то стороны я могу с ним согласиться; на его месте я бы тоже вел себя чересчур… хм… высокомерно? В его-то шестнадцать – и уже стреляный воробей.
Посмотрев на лиса, что передал ей чашку, в которую уже успел налить еще кипятка, Равенна попросила:
– Ты можешь рассказать мне хоть что-то об этой… Судьбе? О чем я не знаю, но знаете вы оба? Я впервые сталкиваюсь с подобным, но у меня складывается такое впечатление, будто бы я должна была знать что-то раньше.
Лис, едва не выронив кружку, которую все еще удерживал в лапах, со звоном отставил посудину на стол и закрыл глаза, словно бы произнесенные слова могли сделать ему больно, и Софтер уже успела пожалеть о том, что решилась что-то сказать… В небе прямо над домом сверкнула ветвистая лиловая молния, и на хиленькое деревянное здание обрушился такой раскат грома, что потрескавшиеся стекла в окнах жалобно задребезжали. Словно бы дополняя угрожающую атмосферу, над крышей еще раз прогремело, и единственная тусклая лампочка, приносившая в комнаты хоть немного света, с хрустом погасла. Помещение обступил сизый грозовой полумрак, рисуя по углам тушью неясных теней.
– Ты уверена, что совсем ничего не знаешь о Системе? – как-то глухо прозвучал из темноты голос Лина, в мгновение став уставшим. – Попытайся вспомнить… Голос Наставника буквально обязан был рассказать тебе хоть что-то…
– Почему ты так спокоен? – прервала его волчица. – Тебе совсем не страшно? Тебя не пугает возможное осознание того, что мы без вести мертвы? Что так далеко остались те, кто нам был дорог? Что мы, может быть, так скоро исчезнем навсегда, что мы сотремся из истории своей же жизни на веки?..
– Поэтому для всех нас и существует Система Предопределения. Когда ты готова бороться за свою жизнь, готова пройти любые жизненные трудности и не отступить – только тогда ты заслуживаешь шансы на жизнь. Поэтому, рано или поздно, мы все попадаем сюда. Это что-то вроде естественного отбора.