Приручить Генерального. Айрин Лакс
и это ты называешь манерами хорошими? – разозлилась я.
Тем временем горячие ладони жмакнули меня за грудь, а бедра мужика прижались, толкнувшись в мои.
– Да как тебя, такого озабоченного, на улицу выпустили?! Ты… Ты вообще манерам не обучен. Чему ты меня научить можешь? Живо убрал! – сказала я как можно громче.
Вышло немного пискляво.
Мой запал никуда не делся, но гонора было маловато.
Тем более когда такой возбужденный зверюга прижимался, трогал, дышал часто.
Еще эти пальцы сновали по моему платью, сгребая грудь.
– Какие у тебя титечки… Крохотные. Но… – сжал пальцами, и сосок вытянулся. – Дерзкие малышки. Ох… Без лифчика ходишь, что ли? Ну ты и мадам…
Дубинин потянул вверх мое платье, задирая его и матерясь, что оно такое длинное.
Потом резко развернул меня лицом к зеркалу и шлепнул по заднице.
– Сейчас посмотрим, какая из тебя львица… – толкнулся бедрами в мою попу.
В руках этого бугая я начала чувствовать себя пылинкой.
Что еще хуже, пылинкой, с мнением которой считаться будто бы никто и не собирался. Возмутительно просто!
Ладонь стиснула мою попу, лаская.
Я поняла, что еще немного, и этот абориген, желающий мне доказать собственные натуральные предпочтения, вот-вот меня трахнет.
Насадит на кол, отшпилит до звона в каждой клеточке тела.
И плевать, что вообще-то… некоторые только встают к этому часу!
Плевать, что заведение приличное. Его денег хватит, чтобы «извиниться за небольшое недоразумение»!
Сбежать?
Но куда…
И вот эта волосатая лапа уже закинула юбку платья мне на спину и тронула мои плавки.
– Марф, а что же трусы такие… не сексуальные?
Однако взбудораженности в голосе это ничуть не убавило.
Хоть и плавки на мне самые обыкновенные, в голосе Дубинина было столько жара, сколько не было и в мартеновской печи.
Вот так и отымеют.
В первый рабочий день!
Да к черту эти споры…
Боже, ну что же делать?
Давно надо было пар спустить. С кем-то.
Глядя на эту спичку, у которой даже на спине виднелась россыпь конопушек, я вдруг подумал, что на елдак такую кроху натянешь – будто хомяка на пушку.
И только эта мысль промелькнула, как рыжая грива вдруг скользнула в сторону.
– Куда? – рыкнул ласково, прижался.
Спичечка тонкая.
Был готов, что она выкинет что-то, но… тело вдруг обмякло.
– Эй.
Ничего. Спичка с огненной гривой перестала отзываться.
В обморок, что ли, хлопнулась?
Притворяется.
Но… не похоже. Руки плетьми повисли. Голова мотыльнулась.
А я… блять… Аж стремно!
С копьем наперевес. Со спущенными штанами.
Второй раз за утро.
Как маньяк.
Не меньше…
– Марф? – позвал осторожно.
Притворяется, хитрюга!
Но было не похоже. Даже кожа побледнела.
– Ростислав,