Воздушные фрегаты. Большая игра. Антон Перунов
русского матроса! Ура!!!
Большинство присутствующих в зале офицеров тут же подскочили, как будто в их телах сработали специальные механизмы. За ними с некоторым опозданием потянулись и остальные гости и дружно подхватили древний русский клич.
– Так вот почему они здесь, – сообразила Катя и пригубила из бокала шампанское.
– Мартемьян Андреевич, – со значением в голосе добавил Николай, – никогда не забывает оказанных ему услуг и умеет быть благодарным…
– А кто эти офицеры в летной форме? – перебила совершенно не интересующаяся карьерным ростом брата сестра.
– Тот, что постарше, известный воздушный хулиган Чкалов, но тебя, верно, интересует его молодой сосед?
– Почему ты так решил? – демонстративно фыркнула Екатерина.
– Это ведь он пригласил тебя первым, но ты так и не удосужилась узнать его имя…
– Боже, каким несносным ты бываешь!
– Ладно. Насколько мне удалось выяснить, его фамилия Акинфеев, и он служит на одном из кораблей приватиров.
– Ах, как это, наверное, романтично, летать в далекие экзотические страны, видеть самых разных людей, сражаться с врагами…
– Да уж, получше, чем перебирать бумажки в Сенате!
– Николя, не обижайся, пожалуйста. Я вовсе не это имела в виду… и вообще, ты у меня самый лучший брат на свете!
– О, – засмеялся Шпекин. – Только ради одного этого признания стоило взять тебя на бал!
Глава 3
В это самое время в далекой от блистательного Санкт-Петербурга Японии началось утро. Сатору Асано шел по усыпанной золотистым песком дорожке императорского сада, едва заметно опираясь на легкую тросточку. Начиналась осень, но листва деревьев еще была полна зеленой, живой силы.
Иногда ему казалось, что шум ветра в ветвях едва слышно нашептывает дзисей – предсмертный стих самурая перед сэппуку. Когда же к голосам растений добавлялись птичьи трели, то казалось, что они обнадеживают верного императору воина. Что ж, размышлял он, скоро все выяснится. Осталось недолго.
Прошедшие месяцы для Асано стали настоящим кошмаром. Изломанное его тело сумели вынести и доставить к опытным врачам, которые, впрочем, смогли сделать немногое – среди них не было одаренного-целителя, а с точки зрения классической медицины Сатору получил множественные повреждения, совершенно несовместимые с жизнью даже каждый по отдельности, а не все вместе.
Мощнейший таранный «удар в руке» тяжелым мотоциклом, разогнанным до скорости почти в сто пятьдесят километров в час, выполненный предателем Накагавой, пришелся точно по стоящему во главе атакующего энергоконуса командиру, а разряд Силы, вложенный беглым капитаном в этот момент, существенно повредил соединяющие ауру и тело связи.
Асано то приходил в себя, то впадал в черное, полное ужасов забытье, из которого рвался поскорее выбраться, собирая всю волю в кулак. В один из таких моментов он осознал себя лежащим на операционном