В прошлом веке…. Александръ Дунаенко
на нашей студии были ещё с тех времён, когда Попов изобретал своё радио. Люся когда-то училась в Ленинградском институте и рассказывала, что у них в учебниках описывались профессиональные магнитофоны первых лет Советской власти. Когда Люся устроилась к нам на работу, она их не только увидела. Она потом на них работала ещё десять лет.
Магнитофоны по размерам были, чуть больше стиральной машины. Монтировать на них было непросто. Чтобы «откусить» ненужную часть записи, нужно было уловить момент и включить второй магнитофон, который уже писал разговор дальше, в «очищенном» виде. Но этот момент нужно уловить. В нашем случае многократно повторялась звучная частичка «ёб». Люся была женщиной тихой, домашней. Целомудренной. И тут – такое безобразие. Но работа есть работа. Как назло, не всегда это самое «ёб» удавалось «обрезать» с первого раза. Сливалось оно с основной фразой иногда настолько плотно, что точность требовалась ювелирная. Раз за разом Люся включала оригинал, второй магнитофон… – «Ёб»! – рявкала звуковая колонка – опять проскочило! Пятый. Пятнадцатый раз… Люся стояла у своих динозавров красная и прекрасная.
Но ещё была она истинным профессионалом. Люся сделала хорошую, качественную, запись.
Мы с завистью смотрели на Москву, на её техническое оснащение. На то, как свободно дикторы, ведущие говорят прямо в объектив камеры. Режиссёр Валя Князькова укоряла меня: – Зачем ты перед собой держишь бумагу? Ведь ты сам пишешь себе тексты!
Режиссёрам вообще трудно объяснить, что собой представляет процесс написания сценариев, информаций. Их работа – чего-нибудь кричать и размахивать руками. Я не мог объяснить Вале, что писать стихами и говорить стихами – это разные жанры. И я – говорить не могу.
Потом я узнал, что у дикторов и ведущих солидных студий есть специальные прозрачные экраны, телесуфлёры, на которых прямо перед глазами ведущего движется текст. Ларчик открывался просто.
Вне телевизионной своей жизни по молодости лет я интересовался и увлекался всем, чем попало. Музыка – джаз, рок, живопись – абстракции, сюрреализм и пр. И хотелось, конечно, как-то вынести всё это на телеэкран, поделиться с актюбинским зрителем. Но Сальвадор Дали и Элвис Пресли были явными антисоветчиками. Ну, и все остальные там, Элисы Куперы, Джимми Хендриксы. Мир, чуждый советскому человеку. Тлетворное влияние. Разврат. К чему призывал, к примеру, Мерл Тревис в своей знаменитой песне? Ясное дело – к половой разнузданности. От прослушивания его похабных ритмов до измены Родине – один шаг.
И попалась мне как-то на глаза тоненькая книжка «Музыка бунта». В ней давался обзор современной музыки. «Оркестр Махавишну», «Дип Пёрпл», «Роллинг стоунз». Про всех можно было уже, хоть что-нибудь, прочитать. Но – в «правильном» ключе. Оказывается, все эти западные ансамбли, рок-группы терпеть не могут капитализма, среди которого живут. И потому так неистово кричат на весь мир, даже