Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок. Борис Конофальский
ходил когда-то по степи, когда был молод. Но теперь получалось, если они будут идти с тем же напряжением и за следующие двенадцать часов будут отдыхать два часа… То пройдут по карте всего… двадцать километров. Это было неприятное открытие.
«Миша, кажется, говорил, что от Кытлыма до Александровска ходу три или четыре дня. И что после одного дня подъёма дорога пойдёт вниз. Надеюсь, он прав».
Значит, им оставалось ещё полдня подъёма. Можно было бы, конечно, спросить об этом у Шубу-Ухая, но он не стал этого делать, чтобы тот не подумал, что он уже сдулся и интересуется, когда им станет легче. Горохов прячет прицел в кобуру, поправляет рюкзак. И, взглянув в который раз на каблуки охотника, двигается за ним.
Шаг, шаг, шаг, шаг, ещё шаг…
Глава 12
Двести метров. Миша, может быть, и не ошибся, но он, наверное, говорил о двух сотнях метров по вертикали. Иначе они не преодолевали бы их столько времени. А учитывая крутой подъём и плохую почву, им пришлось перебираться от одной лужайки кактусов к другой больше часа. Охотник, который отдыхал перед одной такой лужайкой, дожидаясь уполномоченного, указал пальцем в сторону солнца.
– Что? – спросил Горохов, едва переводя дух и ещё не понимая, куда указывал Шубу-Ухай.
– Дрон, – коротко ответил тот.
Андрей Николаевич даже не стал пытаться рассмотреть эту мерзкую штуку на фоне неба. Болталась она где-то в районе поднимающегося солнца. Он знал, что пока они не выйдут из зоны охвата передатчика, дрон будет кружить над ними постоянно.
– Ничего, пусть висит, – кричит ему Горохов, снимая очки и вытирая лоб, глаза и переносицу от пота. – Главное, чтобы шли за нами.
– А не боишься, что начнут догонять?
Андрей Николаевич поворачивается и смотрит вниз, но, конечно, никого не видит; на этом склоне много растительности и неровностей, и даже если преследователи от них всего в пяти сотнях метров, они не увидят их.
– Боюсь, – отвечает наконец уполномоченный.
– Тогда надо идти, – подводит итог разговору Шубу-Ухай.
– Да, надо… Только воды выпью.
***
Следующий участок был очень крутой. Настолько крутой, что уполномоченный мог помогать себе при подъёме руками, а когда сил больше не было, он мог просто опереться на колено и постоять в таком положении пару десятков секунд. А ещё он был всё в тех же невысоких кактусах, и ему приходилось выбирать дорогу так, чтобы они не цеплялись за одежду. Но у этого участка был несомненный плюс: подъем был крутой, но короткий. Им, чтобы добраться до следующей ровной площадки, потребовалось всего чуть больше часа. Горохов вылез туда за Мишей и, сделав два шага от края, остановился. А Шубу-Ухай по своему обыкновению ждал его, опираясь на ружьё.
Было утро, от ночных облаков не осталось и следа, и солнце, поднимаясь выше, начинало припекать всё серьёзнее.
«Тридцать девять… К одиннадцати подберётся к пятидесяти. Интересно… А эти, – так он для себя называл тех парней, что шли за ними, – будут пережидать жару? Или будут переть