Никакая волна. Александр Старостин
времени? Я проспала? У меня сегодня ученик.
В ее взгляде появляются сосредоточенность и беспокойство. Она заворачивается в одеяло, собирает разбросанную по полу одежду и топает босиком в ванную. А когда выходит из душа с распущенными мокрыми волосами, это уже обычная Ульяна – целеустремленная и серьезная.
– Ты будешь подавать заявление на того сумасшедшего, напавшего на тебя? – спрашивает она. – Может, его стоит простить?
– Простить? – Я неуклюже стучу костылем. – За сломанные ноги и сорванный концерт? За разбитую гитару?
Она чмокает меня в щеку.
– А ты подумай.
Сквозь лестничный пролет я вижу ее – решительную и готовую противостоять всему миру. Она машет мне рукой.
5
Макс Змеев ищет даты для переноса сорвавшихся из-за моего падения концертов и придумывает, как быть с «Мажор Рекордс». Его голос по телефону погружает в пучину дел. Квест «создай группу и стань популярным» с каждым днем становится все более трудным для прохождения.
Чтобы как-то отвлечься, я щелкаю по ярлычкам писем на экране компьютера. В почте куча сообщений с заголовками вроде: «Скоростное обучение английскому», «Похудение без диеты»… Не читая, удаляю весь этот спам, рекламирующий спам, спам, рекламирующий анти-спам. Задерживаюсь только на «Прочти смски своей девушки», да и то, пробежав глазами, отправляю в корзину.
В папке остается лишь несколько писем. Жалоба от московских распространителей об отказе ставить наш журнал на продажу в сети супермаркетов «Волюс». И письмо с неизвестного адреса, в котором несколько прикрепленных фото и короткий текст: «Хотела узнать, все ли у вас в порядке? Посмотрите вложенные файлы». Подпись: «Ника (фотограф)» и адрес веб-сайта.
«Какие такие вложенные файлы?» – думаю я.
Мне действительно интересно. Что на этот раз?
Вирус архивом? Или что-то безобидное?
Я закуриваю и открываю ссылку. Во вложении – фото с того самого концерта в клубе «Мандарин». В момент моего выхода на сцену.
Проматываю ряд похожих снимков, явно сделанных в спортивном режиме серийной съемкой. Получается почти анимация. Такое документальное кино с заведомо известным финалом.
На фотографиях видно, как я шагаю в лучах сверкающих софитов. А из темноты у края сцены все отчетливей вырисовывается бледное пятно. Оно движется в мою сторону. Пока не в фокусе, но с каждой последующей фотографией постепенно обретает очертания. А вслед за лицом появляются руки. Еще один клик, и виден весь человек, который стремительно летит на меня.
Чуть полноватый. Коротко стриженный. Лет двадцати пяти. Жидкие темные усики и редкая бороденка. Блестящие хитрые глаза. Губы, искривленные то ли яростью, то ли ухмылкой.
Вот он – злодей, столкнувший меня. Сломавший мою гитару. Отравивший мою жизнь.
Отсылаю картинки Шатунович по аське.
– Кто бы это мог быть?
– Может, звукорежиссер клуба, осатаневший от саундчека? – издевается она.
Я еще раз смотрю на фото парня в черной водолазке. Этот тип