Как испортить хороший текст. От кульминации до финала. Дмитрий Миропольский
align="center">
Что в итоге?
Ещё пара «ошибок выжившего»:
№ 39 – пытаться дословно записывать устные рассказы;
№ 40 – заниматься литературным подражательством.
Не надо писать, в точности повторяя даже самый удачный текст рассказчика: у писателя нет возможности прибавить к тексту мимику, жестикуляцию и другие выразительные средства. Их отсутствие придётся компенсировать имитацией устной речи и литературными приёмами.
Не надо писать «под кого-то»: если тексты, взятые за образец, пользуются успехом, это вовсе не значит, что и подражательные тоже будут нарасхват; скорее всего, такой путь заведёт в тупик и почти наверняка заставит подражателя распрощаться с собственным именем.
О языке
«Российская грамматика» Михаила Ломоносова начинается примечательным пассажем:
⊲
Карл Пятый, римский император, говорил, что ишпанским языком с богом, французским с друзьями, немецким с неприятелями, итальянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языков.
Автобиографичный герой повести Сергея Довлатова «Заповедник» пытался объяснить значение языка своей жене, которая решила уехать из России:
⊲
– Мне надоело. Надоело стоять в очередях за всякой дрянью. Надоело ходить в рваных чулках. Надоело радоваться говяжьим сарделькам… Что тебя удерживает? Эрмитаж, Нева, берёзы?
– Берёзы меня совершенно не волнуют.
– Так что же?
– Язык. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это меня в ужас приводит.
От безъязыкой личности всё же что-то остаётся. От писателя, который не владеет языком свободно, не остаётся ничего. Вернее, писатель начинается с языка, без которого его просто нет…
…и тема намного шире, чем обсуждение того, почему сейчас авторское послание превратилось в месседж.
У Пушкина были основания сетовать:
⊲
…но панталоны, фрак, жилет,
Всех этих слов на русском нет.
Для большинства языковых новоприобретений последнего времени есть слова на русском, и всё же вместо случайный нынешние подростки говорят рандомный. Но ведь и у Лескова в повести «Смех и горе» купчиха была жантильная, а не милая.
«Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали на шерамыжку?» – спрашивал у приятеля герой гоголевской комедии «Ревизор».
«Но вдруг красотка перед ним / От прежнего чуть-чуть не отклепалась», – написано у Лермонтова в драме «Маскарад».
«Тиф не тиф, а не в авантаже обретается», –