Семь нот молчания. Екатерина Анатольевна Горбунова
оглянулась на полку. Если бы та дала по лбу, не стоять бы Лиле сейчас в чужой квартире, и не только в квартире, а вообще – просто не стоять.
– Итак, ведь как-то ты тут оказалась? У тебя были ключи?
Стукнула один раз.
– Отмычка?
Она вздохнула и повторила стук.
– Ладно. Случайно? – Парень потеребил свою длинную челку и кривовато усмехнулся.
Лиля забылась и кивнула, а потом запоздало стукнула дважды.
– Ну, более пространного ответа от тебя не дождаться, как я понимаю, а пантомиму, как видишь, не смогу оценить я, – развел он руками.
Девушка проследила за движением. Обнаружила некрасивый шрам на предплечье. Присмотревшись внимательнее, заметила подобные украшения на шее, скуле. Кошки его драли, что ли?
Но Лиля не могла избавиться от чувства, что парень ей знаком. Не лично. Просто уже где-то видела эти темные волосы, прямые брови, карие большие глаза, упрямо сжатые губы и ямочку на подбородке. Такие лица Элла называла «морда кирпичом» – слишком строгие, недоступные, знающие себе цену. Сестра предпочитала более сладких, гладеньких мальчиков, лучше блондинчиков. А вот Лиле они не нравились.
– Я – Глеб.
Ох, хорошо, что сосед не может видеть ее ошалевшего, недоумевающего взгляда, подумал бы, что имеет дело с сумасшедшей. Она скользнула к пианино, морщась от легкой боли в щиколотке, и отбила «ля-ля». Пусть не в любимой интерпретации, но все-таки ее имя.
– Ляля? – Слух отменный, ничего не скажешь. – Вот и познакомились. И сколько тебе, Ляля, лет?
Послушно отстучала шестнадцать раз. Кокетничать и скрывать возраст как-то не пришло в голову.
– Отлично! И уже домушница.
Да что он себе выдумал! Пусть своей матери выговаривает, чтобы двери закрывала!
Но возмущение погасло, когда девушка заметила, что Глеб уже не криво улыбается, а вполне себе открыто смеется.
Она казалась забавной. Глеб чувствовал, что ему, пожалуй, впервые после аварии с кем-то легко и интересно. Разумеется, он не думал серьезно, что эта «Ляля» вскрыла его квартиру с целью обчистить или нафоткать и выложить в интернет снимки безвременно закатившейся звезды. Скорее, мать по привычке толкнула дверь с внешней стороны. А в этой квартире замки были другие, без защелки. Но девчонка-то этого не знает. И можно ее немного потроллить.
– Скажите, мисс воровка, работаете одна или на пару с кем-то?
Она забарабанила, что, видно, означало неоднократное отрицание. Вот ведь усмешка судьбы. Сидят и общаются слепой и немой. Порой жизненные пути пересекаются более причудливо, чем капли дождя на стекле.
– Я тебя не знаю? Мы ведь не знакомы?
Он дотронулся рукой до ее щеки, скользнул пальцами по губам, так же как прежде по клавишам. Ляля напряглась, но не отшатнулась. Видно, сработал вбитый культурный стереотип, что слепым обязательно надо потискать тебя, чтобы познакомиться. Глеб прислушался к своим ощущениям – полными их не назовешь. Приятными, пожалуй. Но ощупывать старуху ему бы точно не захотелось. Или у него стаж слепоты еще слишком мал, чтобы сразу угадать возраст? Он