Русская война. 1854. Книга 3. Сергей Савинов
как о человеке, который «за всю жизнь не сделал ничего путного». Обидно, наверно, но, если верить слухам, собранным Ефимом, это было похоже на правду. Этот адмирал умудрился выстроить работу так, что никто никогда не знал, что за корабль и с чем должен прийти. А капитаны иногда мотались через море туда-сюда пустыми в рамках какой-то одной только адмиралу ведомой логики.
После такого стало понятно, что проблемы с логистикой есть не только у нас. Не было еще в принципе страны в мире, которая смогла бы преодолеть хаос нового времени. И ладно бы это проявлялось только в логистике. Ефим рассказал еще один случай.
Офицер-врач приходит к снабженцу.
– Вам необходимо заполнить соответствующий запрос, подать его по команде в штаб, а затем получить оттуда подписанный экземпляр.
– Но пока я буду этим заниматься, умрет еще несколько больных.
– Ничем не могу вам помочь. Я должен получить заполненный запрос.
– Еще одна такая ночь будет последней для многих моих людей.
– Я действительно не могу ничего поделать. Мне нужен этот документ, чтобы выдать вам печку.
– Ради всего святого, дайте мне ее на время. Я готов взять на себя полную ответственность за ее сохранность.
– Мне искренне жаль, но я не могу этого сделать…[8]
И так далее. Мы тем временем дошли до кухни. Хозяйки не было, но я сам нашел противень, Ефим закинул дров в печку, и через полчаса мы уже готовы были жарить кофейные зерна.
– Я тут еще одну историю вспомнил, – денщик принюхался, и едкий горьковатый запах словно прочистил ему мозги.
– Давай, – я неожиданно понял, что собранные Ефимом сплетни сделали удивительное дело. Наши враги стали еще и обычными людьми.
– Капитан Клиффорд сидел с книгой Чарльза Доккенса «Трудные времена»…
– Диккенса, – поправил я Ефима.
– Хорошо, Диккенса. Значит, он был дикий, а не из доков, – задумчиво согласился тот. – Так вот он сидел, читал ту книгу, а потом неожиданно сказал, что автору было бы неплохо приехать в Россию. И написать продолжение «Трудные времена в Крыму».
На этот раз я не выдержал и все-таки расхохотался. Действительно смешно, и, пожалуй, вот этот анекдот можно будет рассказать на приеме у Волохова.
Ночь пролетела незаметно, и на весь следующий день я пропал в мастерских, готовясь к новому полету «Севастополя». И дел было выше крыши. С каждым днем эксплуатации проблемы росли как снежный ком. Кажется, поверив, что мы можем летать сколько угодно, я погорячился. И если трудности с двигателями и газом пока удавалось решить, то вот проблема жесткого купола для дирижабля встала в полный рост.
Если первые часы благодаря плотности наполнения баллонов мы еще могли его удерживать, то потом все шло наперекосяк. Пробовали сохранять плотность за счет помпы и воздуха, так дирижабль тянуло вниз. Ограничивать полеты по времени? Терялась сама суть и смысл путешествий по воздуху. Временный выход предложил Тотлебен. В Севастополе
Реальный диалог из воспоминаний с английской стороны.