Римская сага. Том IV. Далёкие степи хунну. Игорь Евтишенков

      Упоминание об этих людях есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанёс ещё четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает – «пленники, захваченные при штурме города».

      Мечты о возвращении в Рим, которые были так реальны в Парфии, стали казаться несбыточными, когда часть римлян вместе с Лацием продали предводителю хунну. Эти племена жили войнами и грабежами, но их новый шаньюй решил построить себе на реке Талас столицу, которая была бы похожа на город, а не на большое стойбище. Строительство приходится вести римлянам, и несколько лет они возводят в городе стены и дома, прерываясь на войны с врагами хунну, в которых они вынуждены участвовать, чтобы выжить. Лаций не может смириться с тем, что судьба уводит его всё дальше и дальше от родного Рима. Даже здесь он мечтает о побеге. Однако на этом пути его поджидают невероятные испытания и мистические совпадения, в которые он упрямо не хочет верить. Поддержка старых друзей помогает ему справиться с отчаянием и даже выучить новый язык, который необходим, чтобы общаться со странными рабами из империи Хань. Их хунну постоянно пригоняют для помощи на строительстве. За хорошую работу шаньюй хунну обещает дать Лацию свободу и отпустить на родину, однако на этот раз сделать это не получается уже не по его воле. Опасность приходит с той стороны, откуда её никто не ждал, и римляне во главе с Лацием снова вынуждены вступить в неравный бой с сильным и опасным противником.

      Глава 1

      – Куда мы всё идём, Павел? Ты с ними чаще общаешься, песни поёшь. Спроси, сколько ещё? – в усталом голосе Атиллы сквозило раздражение. Дети болели, и Саэт не знала, что с ними делать. К тому же было мало воды, многие страдали от раздражений кожи и болей в животе.

      – Уже спрашивал, – вздохнул слепой певец. – Идём на восток. Ещё дней пятнадцать, говорят. Это тысяча… а, может, и больше миль. Не знаю, не знаю. Наверное, далеко. Сейчас войны нет, караванный путь свободен. Так что до следующих ид будем на месте.

      – Каком месте? Что это за место? Эти варвары кажутся мне хуже парфян.

      – Зовут себя они хунну или гунну, не понимаю пока. Язык каркающий. Хрипят да кашляют, нет, чтобы говорить нормально. У них много земли. Стада большие. Ходят с места на место, кормят своих коров и овец, лошадей очень любят. Хорошо стреляют из лука.

      – Это я видел. Они за лошадей Мурмилаку золотом платили, – согласился Атилла.

      – Там горы большие, а перед горами большие холмы и долины. На них скот пасётся.

      – Понял. Будем, как скот, пастись рядом с ними. Не думал, что жизнь так закончу.

      – Ничего, зато ржать и мычать научишься, – пошутил кто-то, но Атилле было не до смеха.

      – Ещё там есть другая земля, – продолжал Павел Домициан. – Они называют её Хань. Говорят, через горы надо перейти и там живут ханьцы. Их тоже очень много. Хунну и ханьцы воюют. Теперь, вот, хунну хотят построить большой лагерь, как город, чтобы у них была своя столица. Насмотрелись у Мурмилака.

      – Чтоб ты сдох! – непонятно кому пожелал Атилла и, сплюнув, отошёл в сторону.