Тень под куполом. Ани Закари
женщин притягивает роскошь и всякого вида камни и металлолом. Они видят проблески счастливого будущего именно в этом – сказал он, сжимая руку на боку.
– Какого «высокого» мнения, вы о женщинах – удивилась я, во загнул зануда.
– Это не мое мнение. Это закономерность. Возможно, они отчасти правы. Состоявшийся человек, обеспечит всем их будущее потомство.
М-да, пока урок философии не перешел в демагогию, я решила, пора прощаться.
– Если вам не нужна помощь, точнее она вам и не была нужна, позволю себе удалиться, – попрощалась я.
– Хотяяяя, – протянул он, – подождите, вернитесь, я вам дам задание, опишите мою внешность, не стандартно, одним или двумя предложениями.
– Я рисую иллюстрации, а не психологические портреты. Я не могу описать человека стандартно, я зря пришла… Я просто не понимаю, зачем вообще нахожусь здесь – недоумевала я.
Он не отвечал. Внимательно, слушая меня, прищурив глаза.
– Вы почему замолчали?
– Предоставил возможность, монологу вашего «я».
– Прозвучало, как упрек. Главное, вы меня поняли.
– Понятно… – опустил он глаза и в тени столовой, которая освещалась слабым огнем камина, я заметила, как длинными ниточками, растянулись на его впалых щеках редкие, черные, но прямые ресницы.
– Я проделала такой путь, не чтобы вас разочаровать, присяду, если можно, и закройте окно, шум метели приглушает мои мысли.
– Но окна все закрыты, – он указал рукой в сторону кухни, где было плотно закрыто окно и все форточки.
Я села напротив, он еле поднялся и подкинул дров в камин, затем вернулся на свое место, потягивая спину.
– В доме нет больше никого? – с подозрительной улыбкой спросила я.
– Не переживайте, нас не подслушивают.
– И все же…
– Ну живых точно нет, – ответил он с явной насмешкой, и я немного успокоилась, не понимая, что он хотел бы дополнить свою мысль, но промолчал.
Я взглянула на него внимательно рассматривая, абсолютно неидеальные черты. Люди с такой внешностью теряются в толпе, на фоне ярких и харизматичных людей, таких не видно. Лишь отдельные черты лица были ничего. Чтобы его разглядеть, надо тщательно присмотреться.
– Итак, бесконечные тени ресниц прикрывают печаль прозрачных глаз, оттенка «слез сосны», которые поселились на светлом лице, худощавого мужчины, голос которого стрекочет, словно, дрозд. Волосы темны, как смола. Чувственные губы тонки и напряжены, будто натянутые струны скрипки. Все бы ничего, но мысли его мрачны и туманны, как имя, которого нет… А взор его направлен в неизвестность. Но… одно поглощает безудержно, в глазах его отражается, ночное небо июля, в предвкушении знойной жары на утро.
Он молчал, довольно долго, не взглянув ни разу. Глядел в сторону окна, из которого виднелся обильный снегопад, который ломился в окно. Я вытаращила глаза, в надежде на комментарий. Я так старалась. Так и не дождавшись ответа, встала и направилась к выходу гремя ботинками, на зло. Затылком чуя присутствие в доме. Словно, кто-то наблюдает за мной из глухой темноты мрачной лестницы. Сердцебиение учащалось,