Идентичность Лауры. Ольга Маркович
мне руку. Я оперлась, но без усилия. Слишком уж тщедушной выглядела старушонка. Продавцы на местах встрепенулись. Я медленно двигалась от одного развала к другому. Хотелось сначала оценить представленный ассортимент. Ко мне подбежал чумазый ребятенок и протянул ручку. Я машинально сунула ему купюру. Мне хотелось, чтобы он побыстрее отошел. Это было ошибкой. Детвора стала множиться, достигая в моем сознании толпы. Попрошайки смыкались вокруг кольцом, дергали за юбку и галдели:
– Мадам, дай мне рупий, мадам! Мадам, доллар! Дай доллар! И мне! И мне! И мне, мадам!
Марджани была в нескольких метрах от меня, когда заметила происходившее. Она начала махать костлявыми руками, отгоняя детвору, как мух, но те, подтверждая сравнение, шумно жужжали свое: «Дай рупий! Дай доллар, мадам! И мне! И мне! И мне!»
Голова закружилась, стало тяжело дышать. В глазах потемнело. Я поняла, что сейчас отключусь, и начала заваливаться на бок. Уже издали, будто из другого измерения, я услышала над собой мужской голос. Кто-то подхватил меня и удержал на ногах. Легкие, но неприятные постукивания по щекам вернули меня в чувство. Я открыла глаза. Толпу как ветром сдуло. Продавцы глядели испуганно со своих насиженных мест, словно черные галки, которых тут полно.
– Как ты? – спросил неизвестно откуда взявшийся здоровенный ланкиец. Смесь Момоа и Кравица. Лизе Боне он бы понравился, пришла мне на ум странная для данных обстоятельств мысль. Незнакомец казался слишком могучим. Возможно, то были последствия шока. Местное население тут почти все наподобие Марджани, невысокое и тонкокостное. Я моргала. Приходила в себя от панической атаки.
– Как ты? – мягко повторил герой. Он внушал приятное спокойствие. Тепло смотрел в глаза, будто пытался запомнить или разглядеть. Я хотела ответить, но тут подскочила Марджани и грубо отодвинула моего спасителя, сказав ему что-то на местном наречии. Он не стал спорить. Нервно кивнул и пошел в сторону трассы. Я увидела его байк, явно припаркованный наскоро, потому что бампер и заднее колесо торчали на полдороге. Незнакомец запрыгнул на железного коня и, резко дав по газам, умчался.
– Кто это был? – спросила я, видимо, восторженней, чем следовало. Марджани недовольно покачала головой и повела меня в ожидающий нас тук. Усадила, сказала, что скоро вернется. В два счета выбрала необходимое на рыбных развалах. Громко поторговалась с лоточниками, видимо, хотевшими двойную цену с «малахольной белой иностранки». И, довольная, вернулась в такси. Мы поехали на виллу «Мальва», провожаемые уже черными и короткими тенями. Те перестали составлять прозрачные решетчатые узоры. Теперь они напоминали контрастные обрубки, что говорило о высоком положении солнца.
– Кто это был? – повторила я свой вопрос, обращаясь к старушонке.
– Плохой человек, мадам.
– Почему плохой?
Марджани не хотела отвечать. Она еще сильнее задвигала подбородком, будто перебирая что-то во рту. Но, видно, поняла, что я с нее не слезу.