Скарамуш. Возвращение Скарамуша (сборник). Рафаэль Сабатини
себе вина.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Леандр наблюдал за Андре-Луи выжидающе, Коломбина – сочувственно. Даже господин Бине, казалось, ожидал от Скарамуша реплики, как в театре, но тот разочаровал его.
– Вы оставили мне что-нибудь поесть? – спросил Андре-Луи.
К нему придвинули блюда, и он принялся за еду. Ужинал он молча и, видимо, с хорошим аппетитом. Господин Бине сел, налил себе вина и выпил, а затем попытался завязать разговор то с одним, то с другим. Ему отвечали односложно: в тот вечер господин Бине явно не пользовался расположением своей труппы.
Наконец снизу послышались громыхание колес и перестук копыт. Затем донеслись голоса, звонкий смех Климены. Андре-Луи продолжал невозмутимо есть.
– Какой актер! – шепнул Арлекин Полишинелю, и тот угрюмо кивнул.
Вошла Климена. Это был эффектный выход примадонны: голова гордо поднята, подбородок вздернут, в глазах искрится смех. Она играла триумф и высокомерие. Щеки у нее горели, густые каштановые волосы были слегка растрепаны. В левой руке Климена держала огромный букет из белых камелий. На среднем пальце красовалось кольцо с очень дорогим бриллиантом, блеск которого сразу же приковал всеобщее внимание.
Ее отец вскочил, чтобы приветствовать дочь с необычной для него отеческой нежностью:
– Наконец-то, дитя мое!
И он повел ее к столу. Климена устало опустилась на стул. Хотя в ней чувствовалась некоторая нервозность, улыбка не сходила с губ, даже когда она взглянула на Скарамуша. И только Леандр, не сводивший с нее тоскливого взгляда, заметил, что в карих глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
Андре-Луи продолжал спокойно есть, даже не взглянув в сторону Климены. Постепенно до актеров начало доходить, что, хотя, несомненно, назревает скандал, разразится он только после их ухода. Первым встал и удалился Полишинель, и это послужило сигналом для остальных. Через пару минут в комнате остались только господин Бине с дочерью и Андре-Луи. И тут наконец-то последний положил нож и вилку, отхлебнул глоток бургундского и, откинувшись на спинку стула, взглянул на Климену.
– Надеюсь, у вас была приятная прогулка, мадемуазель, – сказал он.
– Весьма приятная, сударь. – Она держалась вызывающе, безуспешно пытаясь состязаться с ним в хладнокровии.
– И довольно прибыльная, насколько я могу судить об этом камне на таком расстоянии. Он стоит самое малое пару сотен луидоров, а это огромная сумма даже для такого богатого аристократа, как господин де Латур д’Азир. Не будет ли дерзостью со стороны того, кто намерен стать вашим мужем, поинтересоваться, что вы дали ему взамен?
Господин Бине загоготал, и в его грубом смехе прозвучали презрение и цинизм.
– Я не дала ничего, – с негодованием ответила Климена.
– Ах, так! Значит, этот бриллиант – плата вперед.
– Черт возьми, вы себя неприлично ведете, – запротестовал Бине.
– Неприлично! – Андре-Луи метнул в господина Бине взгляд, исполненный такого испепеляющего презрения, что старый негодяй заерзал