Опьяненная страстью. Мишель Смарт
невредимой, Хайди нуждалась в круглосуточном уходе.
Тот, к кому Лена должна была обратиться за поддержкой, отец ее ребенка, стоял на пороге, сбивая с ботинок снег.
Сердце забилось сильнее.
Свен метнулся вперед, чтобы открыть дверь, Лена схватила толстую папку и прижала ее к животу, надеясь, что Константинос не заметит, что ее фигура изменилась. Отопление в большом коттедже было настолько хорошим, что сотрудники носили только форменные рубашки поло с брюками или юбкой. В последние пару недель Лене пришлось отказаться от привычной униформы, теперь она появлялась на рабочем месте в элегантном платье-свитере черного цвета. Благодаря удачному крою никто не заметил, что ее талия округлилась, и все же Лена ужасно боялась, что ее разоблачат раньше времени.
На пороге Константинос постучал ботинками, чтобы стряхнуь снег, и шагнул внутрь.
Его взгляд остановился на женщине, с которой он провел ночь в свой последний приезд. Большие темно-карие глаза Лены смотрели настороженно, прошло мгновение, прежде чем приветливая улыбка осветила ее лицо. Она шагнула вперед и протянула руку для рукопожатия.
– Мистер Сиопис, как неожиданно и приятно.
– Уверен, что так и есть, – сардонически ответил он, по-деловому пожимая ее ладонь.
Вспышка тепла пробежала по его коже, и Константинос, забыв о сдержанности, притянул девушку к себе и заключил в объятия. Смутившись, он тут же отстранился и перевел взгляд, чтобы оглядеть безукоризненно убранный зал лобби, отметив традиционные шведские рождественские украшения и наряженную ель. В воздухе витали ароматы хвои, корицы и апельсина, пробуждая непрошеные чувства.
Константинос подошел к пылающему камину и протянул руки к огню. Собравшись с духом, он повернулся к Лене и снова уловил настороженность, которую можно было спутать со страхом. Обе эмоции вполне понятны. Он тоже не знал, к чему готовиться, непонятный страх теснил его грудь, но, кажется, его опасения были беспочвенными.
После предательства Тео и Кассии Константинос избегал серьезных отношений, если ему нравилась женщина, он проводил с ней ночь, не рассчитывая увидеть ее снова. Ни одна из них не задержалась в его воспоминаниях.
С Леной вышло иначе. Все это время он думал о ней, порой проводя ночи без сна, забывая о делах и обязанностях, что было недопустимо для человека, владеющего двумя десятками отелей. Всякий раз, когда ее имя мелькало в рабочих бумагах, Константинос ощущал необъяснимое волнение. Ее электронные письма с еженедельными отчетами – всегда краткие и профессиональные – были единственными письмами, которые он читал дважды, словно надеялся уловить в них хотя бы намек на то, что она тоже думает о нем.
«Это не повторится, – мрачно сказал он себе, – никогда».
И вот она стоит перед ним – темно-каштановые волосы рассыпались по плечам, прядь, обрамляющая нежный овал лица, заправлена за маленькое, как у эльфа, ушко. Большие бархатно-карие глаза, красивый прямой нос, чувственные