Путь воды: Женщины медитируют иначе. Тантра – путь к блаженству: Как раскрыть природную сексуальность и обрести внутреннюю гармонию. Даосские секреты женской сексуальности. Лиза Питеркина
в состояние медитативности.
Активность и пассивность в потоке
Теперь, когда речь зашла о значимости пассивного бытия в медитации, давайте еще раз обратимся к женской способности «быть в потоке». В обоих состояниях, а именно в пассивном и текущем, есть одно и то же качество, которое приносит особенную пользу женщинам при медитировании: умение быть бодрствующей, быть «здесь и сейчас» и быть внимательной.
Да, правильно: ассоциировать состояние пассивности с поведением на воде – не значит просто безучастно уплывать куда-то прочь, бессмысленно отдаваясь на волю судьбе. Это неверное понимание, которое свойственно многим людям, но которое, замечу, например, не надо объяснять ребенку. Подобно тому как плыть с чем-то, что уже в потоке, пассивность включает в себя состояние бодрствования, присутствия и внимания к настоящему моменту. Лишь глубинное бездеятельное состояние, неважно, какой продолжительности, позволит нам осознать, что происходит внутри и вокруг нас. Благодаря этому мы можем распознать, не принесло ли нас к плотине, не показался ли в фарватере корабль. В нашем понимании женская пассивность означает одно: быть в стороне от слепой активности, быть здесь и сейчас и плыть в одном потоке с тем, что происходит в данный момент.
Пассивность в жизни
Поэтому из предрасположенности женщины к пассивности возникает следующее качество: ярко выраженное ощущение ситуации и момента. Представительницы прекрасного пола, доверяющие своей инертности, не только имеют очень хорошее представление о текущей ситуации, но и быстро понимают, когда нужно менять курс или вносить изменения. В идеале они превосходно чувствуют, когда им нужно что-то отпустить, поскольку это созрело или исчерпало себя, когда что-то нуждается в новых импульсах, поскольку жизнь движется дальше и начинается новая фаза. Это тоже связано с женской физиологией. Например, мать постоянно практикуется в так называемом отпускании. Она должна выпустить ребенка в жизнь через девять месяцев, нравится ей это или нет. Даже если она не хочет позволять малышу выходить, она может «держать» его в себе максимум две-три недели[7], а затем «передать». И тогда он должен родиться.
Так же и после родов. Покормив младенца своим молоком, она в конечном итоге отнимает его от груди, потому что ему нужна более твердая пища. Она инстинктивно замечает, когда завершилось время грудного вскармливания и у ребенка появились другие потребности. И в дальнейшем, соответственно его возрастающей самостоятельности и физическому развитию, она отпускает его учиться новому, так как ее забота с каждым днем становится все более излишней. Естественная «работа» любой матери – отпускать, независимо от того, осознает ли она это, соответствует ли это ее вкусу, может ли она осуществлять это практически или нет. И даже если женщина не рожает детей, эта способность присуща ее существу.
«Цепляние» и потерянная свобода
Всякий раз, когда я упоминаю