Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641. С. В. Веджвуд
использовать молитвенник, а те, кто откажется его принять, будут объявлены вне закона. Шотландцев, можно сказать, в оскорбительной манере принуждали участвовать в литургии, в прекрасном и возвышенном таинстве. Это выглядело как покушение на их политическую и церковную независимость.
Как хорошо понимал Королевский совет, опасность заключалась в амбициях недовольных лордов и в религиозном рвении народа и клира. Что сделали бы Рот и Балмерино, если бы им выпал шанс? Их религиозное чувство было неглубоким, но все, что связано с папизмом, будило их предрассудки, затрагивало жизненные интересы и семидесятилетнюю непрерывную традицию. Как выразился в довольно грубой манере один аристократ во время обсуждения вероисповедных вопросов, «хотя мне довелось переспать со многими блудницами, я никогда не лягу в постель с блудницей Вавилонской». Если бы алчность, фанатизм и властные устремления аристократов соединились с энтузиазмом народа, это могло бы привести к трагическим событиям.
По этой причине Совет просил отложить на время окончательное решение, и только после неоднократных обращений короля наконец с большим опасением был намечен день официального принятия нового порядка богослужения по всей стране – последнее воскресенье июля 1637 г.
В Шотландии и Англии нелюбовь и недоверие к католичеству шли рука об руку с политически предвзятым отношением к нему, чреватым далеко идущими последствиями. Обе страны испытали на себе, в большей или меньшей степени, последствия религиозных войн в Европе. Обе помнили о попытке иностранного вторжения в интересах Римско-католической церкви, но в Англии предубеждение к католичеству было тесно связано с ненавистью к Испании. Это было наследие Великой армады и моряков Елизаветинского времени. Когда король в юности посетил остров Уайт, его удивила вывеска на таверне, изображавшей монаха в когтях льва. Когда он попросил объяснить, что это значит, сопровождавший его добродушный Джон Огландер не удержался, чтобы не похвастаться: «Так мы встречаем всех папистов и их священников». Огландер не был рьяным протестантом и еще в меньшей степени пуританином, он говорил от полноты своего елизаветинского сердца.
Король Карл не обращал внимания на такие предубеждения и не понимал ту путаницу мыслей, которая царила в умах многих его подданных. В Йорке по его распоряжению приступили к восстановлению храма Святого Уильяма. Король и Лод с большим уважением говорили о святых, и, как утверждали, когда некий клирик непочтительно отозвался о святом Георгии, его заставили извиниться. Также архиепископ Лод начал судебное расследование, после того как один издатель опубликовал календарь, в котором имена протестантских мучеников из книги Фокса были заменены на имена святых.
Одновременно с политикой запугивания кальвинистов, баптистов и других протестантских критиков церкви проводилась политика относительно терпимого отношения к римокатоликам. В своем брачном договоре король обещал отменить