Россия выходит из войны. Советско-американские отношения, 1917–1918. Джордж Кеннан
наблюдатели. Обратите внимание, например, на заявление Милюкова, министра иностранных дел во Временном правительстве, а затем публициста и историка событий этого периода: «…положительное отношение правительственного революционного режима к продолжению войны послужило. причиной его ослабления. Участие в военных действиях заранее настроило народные массы в пользу тех, кто. оказался противниками февральского переворота как на фронте, так и внутри страны» (Милюков П. Россия на перепутье. Париж, 1927).
В соответствии с требованием союзников, включая Соединенные Штаты, Россия должна была возобновить и активизировать свои военные усилия (прямо выраженные Рутом в формуле «никакой борьбы – никаких займов»). На самом деле это противоречило другой главной цели американской политики, а именно успешному переходу России к конституционной демократии. Единожды заняв позицию по отношению к Временному правительству, администрация Соединенных Штатов неуклонно преследовала политику участия России в войне до победного конца. Однако в течение лета ситуация становилась все более сложной и ненадежной. Время от времени от американских официальных лиц в России поступали предупреждения о том, что предположения, на которых зиждется американская политика, становятся все более сомнительными. Характерно, что в основном они исходили от консульских и военных чиновников, находящихся в более тесном контакте с населением и солдатами, нежели чем от посольской канцелярии в Петрограде, непосредственно ведущей дела с Временным правительством. Хотя вряд ли можно в этом винить сотрудников посольства. С высоты собственного авторитета Рут разъяснил, что в их обязанности не входит подвергать сомнению политические перспективы режима, который Соединенные Штаты решили поддержать своей дружбой и помощью. К сожалению, в то запутанное и беспрецедентное время было очень нелегко понять те политические тенденции, которые так легко определяются задним числом почти через сорок лет. Члены Временного правительства также были отчасти виноваты в своем понятном, но тем не менее печальном нежелании раскрывать представителям союзников в Петрограде всю меру своей реальной слабости. Таким образом, все предупреждающие голоса оставались слишком тихими и, по-видимому, не принимались во внимание.
Безусловно, госсекретарь Лансинг принимал эти трезвые голоса к сведению и с тревогой и множеством опасений следил за ходом событий в России. После разговора с возвратившимся Рутом в августе он написал Вильсону докладную записку, в которой выразил свой скептицизм относительно сохранения власти Временным правительством и высказал сожаление по поводу случившейся революции (Воспоминания Роберта Лансинга. Нью-Йорк, 1935. Записка от 9 августа 1917 г.). Несколькими месяцами раньше, докладывая о петроградских беспорядках 3–4 мая, американский консул Норт Уиншип сообщал нечто аналогичное: «Недоверие к союзникам и чувство вынужденности продолжать неприятную