Все мои дороги ведут к тебе. Книга первая. Ольга Шипунова
надулся театрально и произнес:
– Вот хочешь верь, хочешь не верь, а ведь ты разбил мне сердце. Я ведь по уши был влюблен в ту армяночку.
– Мишка, ты каждую неделю в кого-то влюблен, – захохотал Мурат. – Ты хоть имена-то их запоминаешь?
– Практически всех до одной, – уверенно парировал Косыгин, покручивая рыжеватый ус. – Что поделать, если я просто теряю голову при виде красивой женщины. Что с того? Ты сам-то не теряешь головы от шляпок, тонких талий, ямочек на щечках? – Косыгин мечтательно закинул глаза к небу.
В это время Мурат со смехом постучал кнутом по его голове.
– Голову? Это ты называешь головой? По-моему тобой вовсе не она руководит, а дурная твоя натура! – с этими словами он ткнул ему в живот. – Молчи, даже не отпирайся. А самое главное, заруби себе на носу, – Мурат вдруг перестал улыбаться и строго посмотрел на поручика, умело гарцуя на лошади впереди друга, не давая тому обойти себя. – Я не шучу, Мишка. В доме моих родителей будут мои сестры. Не смей распускать слюни, особенно в отношении Саши. Я с тебя глаз не спущу.
– Да что я идиот, что ли? – Косыгин поправил мундир и приложил руку к голове, словно принимал приказ. – Есть слюни не распускать! Ну, а если я влюблюсь? Ну, натурально влюблюсь, что тогда? И вдруг это будет взаимно, – он с комичной гримасой посмотрел на Мурата.
Тот усмехнулся и показал ему увесистый кулак.
– Я тебя предупредил. Пойми, здесь другие порядки и правила. У отца уже давно для Саши партия подготовлена. Вряд ли ты, поручик, сможешь составить конкуренцию, – он снова усмехнулся, с ног до головы оглядев Косыгина. Тот поежился.
– Как тут у вас все закручено, – сказал Михаил. – Ладно, буду держать себя в руках. Ну, скажи, может у вас хоть служаночки есть хорошенькие? – он заискивающе посмотрел на Мурата, на что тот лишь ближе придвинул кулак к его лицу и предупредительно кивнул. Косыгин скучающе надулся.
А Мурат неожиданно резко съехал в сторону от дороги, увлекая за собой и жеребца Косыгина. В следующую секунду рядом с ними поравнялся черный закрытый экипаж, запряженный белой лошадью, которая после громкого окрика извозчика, остановилась. Облако пыли поднялось вверх. Как только пыль немного рассеялась, дверца коляски открылась, и из нее показалось хорошенькое женское личико в роскошной нежно-голубой шляпке, причудливо украшенной цветами и перьями. На лице дамы заиграла озорная улыбка при виде офицеров.
– Ну и ну, господа, сколько от вас пыли! Так и завянуть недолго, не так ли, Мурат Павлович! – она звонко расхохоталась, отчетливо услышав, как Мурат воскликнул:
– Ольга? Правда, ты, сестра?
– Ну, разумеется, я! – она решительно вытянула ноги в хорошеньких походных ботиночках из тонкой светлой кожи с лентами и, приподнявшись на ступеньке, грациозно спустилась, представ во всей своей красе.
Ольга Павловна, в замужестве Пурталес,