След Скорпиона. Андрей Фисенко

      Часть I

      Глава I. Первый день

      Стояла невыносимая июльская жара. Огромные железные ворота медленно закрывались, закрывая для меня на долгое время все мирские радости по ту сторону. Тогда, оглянувшись на эти ворота и таявшую полоску свободы между ними, становившуюся всё тоньше и тоньше и, наконец, совсем исчезнувшую, я ещё не представлял, как долог и тяжёл будет мой путь обратно.

      Наша колонна продолжала своё движение к плацу, и мне пришлось повернуть голову вперёд, что бы не сбивать шаг, и не мешать идущим сзади. Наконец, мы добрались до большой асфальтированной площадки несколько сотен метров в длину и ширину, именуемую «плацем». На плацу уже выстроились с десяток таких же, как наша, групп, ожидавших дальнейшей команды.

      – Взвоооод! В колонну по три, становись! – крикнул старший по колонне и мы, неуклюже, словно пингвины, переминаясь с ноги на ногу, попытались выстроиться по ранжиру в три шеренги. Когда этот манёвр был успешно завершён, раздалась следующая команда.

      – Ровняяяяйсь! Смиррррно!

      Стараясь изо всех сил, мы вытянулись в струнку, подняли вверх подбородки, прижали руки к туловищу и молча таращась на середину плаца, ожидали указания на дальнейшие действия со стороны группы людей в штатском, которые и были главными на этом празднике жизни.

      Наконец, один из офицеров отделился от остальных и направился к нам. Он был худощав, невысокого роста, и несмотря на изнуряющую июльскую жару, при полном «параде» в кителе с несколькими наградными медалями. Голову его венчала фуражка с сильно загнутым верхом и ярко блестевшей на солнце кокарде.

      По рядам пронёсся шёпот «Юрматов, Юрматов…». Да, это действительно был начальник училища полковник Юрматов. Много разных слухов ходило о нём, о его жесткости, бескомпромиссности, строгости. И подавляющее число курсантов и офицеров его боялись. Может быть, так и должно быть в военном деле? Подчинённые должны побаиваться своего командира? Тогда я ещё не задумывался над этим вопросом. Я старался вообще меньше о чём-то думать.

      – Товарищи курсанты! Поздравляю вас с зачислением на первый курс нашего высшего военного технического училища! – громко поздравил всех офицер.

      Согласно устава, после этих слов должно было прозвучать троекратное «УРА!», но поскольку для нас военная жизнь только начиналась и это был лишь её первый день, по нашим нестройным рядам пронеслось лишь какое то подобие угугуканья, которое выражало всеобщее одобрение и радость.

      Юрматов говорил долго. О нашем воинском долге, о чести офицеров и о внутреннем распорядке, действующем на территории училища. Мы стояли по стойке «смирно», под изнурительными солнечными лучами, а он всё говорил и говорил…

      Затем полковник позвал к себе высокого офицера, стоявшего поодаль. Вышагивая строевым шагом тот подошёл к военачальнику, приложил руку к фуражке, которая была задрана ещё выше, чем у полковника, и что-то быстро неразборчиво прокричал. До меня лишь долетели обрывки фраз похожие на «…по Вашему приказанию прибыл…».

      – Товарищи курсанты! – вновь обратился Юрматов к нам, после громкой команды «Вольно!»

      – Представляю вашего командира роты, начальника первого курса нашего училища капитана Колесникова!

      Над плацем повисла гробовая тишина. Капитан стоял в своём парадном мундире и пристально смотрел на нас. Его лицо с высоким лбом и выдающимся вперёд подбородком напоминало в профиль полумесяц. А высоко задранная фуражка, с переливающийся на солнце кокардой, придавала ему вид грозного немецкого офицера времён второй мировой. Словно всем своим видом он показывал нам, что ничего хорошего ждать от него, по крайней мере, в ближайшем будущем не придётся. Осознавая это, мы молча стояли, потупив взгляды, не решаясь даже перешёптываться.

      После небольшой паузы опять последовала речь, но не столь продолжительная, как у предыдущего оратора, что не могло нас не радовать, так как мы стояли на солнцепёке уже более часа.

      Колесников нам сообщил, что теперь мы будем называться не иначе, как курсом. Курс будет состоять из двух рот, а каждая рота из четырёх взводов.

      Старшиной курса был назначен Раис Якубов, поступивший вместе с нами, но уже прошедший армию, действующий сержант милиции, которому необходимо было получить офицерское образование. Он был сухопар, подтянут, с громким голосом, неплохой армейской выучкой и завышенной самооценкой. Не стеснялся как словесного, так и физического воздействия на подчинённых, особенно учитывая тот факт, что был он на порядок старше многих из нас и физически сильнее. В общем, Раис умел командовать и знал, как держать подчинённых в «ежовых рукавицах». Иногда неуклюже подшучивал, обзывал и если, был особенно зол, применял силу. В общем, обычный армейский командир. Раис, в свою очередь, назначил себе заместителей, также из милиции. Заместителя старшины по строевой части – Эмила, и заместителя по хозяйственной части – Алана.

      Старшине, мы должны были подчиняться беспрекословно,