Полное собрание сочинений. Том 10. Март ~ июнь 1905. Владимир Ленин (Ульянов)
восстаний, но и в виде настоящих рабочих стачек, – особенно ко времени покоса и жатвы. Требования нашего рабочего отдела программы, предъявляемые в массе случаев городскими рабочими их хозяевам, должны предъявляться также, с соответственными изменениями сообразно различию бытовых условий, и сельскими рабочими. Надо пользоваться тем, что в России пока еще нет никаких особых законов, принижающих положение сельского рабочего в отличие от городского (если не считать закона о самовольном уходе с работы). Надо заботиться о том, чтобы волна пролетарского подъема заронила специально пролетарское настроение и пролетарские методы борьбы в среду батраков и поденщиков.
Мелкобуржуазный слой деревенского населения, крестьянство в собственном и тесном смысле слова, не может не быть революционным в известные исторические периоды. Его теперешняя революционность неизбежно вытекает из всех условий «старого порядка», и мы должны усиленно поддерживать и развивать ее. Но так же неизбежно из условий жизни нового порядка, новой, свободной капиталистической России будет вытекать переход части мелких буржуа в деревне на сторону «порядка», – и, чем больше земли отберут теперь у помещиков крестьяне, тем скорее это произойдет. Действительным революционным классом, при всех и всяких условиях, до конца революционным классом может быть и в деревне лишь сельский пролетариат. Превращение убогого, забитого мужика в свободного, энергичного европейского фермера есть громадное демократическое приобретение, – но мы, социалисты, ни на минуту не забудем о том, что это приобретение принесет реальную пользу делу полного освобождения человечества от всякого гнета лишь тогда и лишь в той мере, в какой фермеру будет противостоять сознательный, свободный, организованный сельский пролетарий.
Господа либеральные помещики помалкивают о сельском рабочем. Относительно будущего фермера они направили все свои заботы на то, чтобы как можно скорее и с наименьшим ущербом для своего кармана (может быть, вернее сказать: с возможной пользой для своего кармана) превратить его в своего союзника, в хозяина-собственника, в опору порядка. Какими жалкими подачками мечтают они отделаться! Единственную революционную меру, конфискацию удельных земель, они ограничивают частью этих земель, боясь назвать конфискацию конфискацией и умалчивая о церковных землях. Обещая прирезку малоземельным, они крепко держатся за выкуп, не оговаривая ни единым словом, кто будет платить за эти выкупаемые земли. Они считают, очевидно, само собою разумеющимся, что платить будет мужик, – подобно знаменитому выкупу 1861 г. Помещики отдадут втридорога худшие свои земли, – вот что обещает их прирезка. Все предлагаемые ими меры насчет кредита, кооперации, обмена участков и т. д. целиком входят в узкий собственнический круг интересов. Относительно аренды, – одного из самых больных вопросов крестьянского хозяйства, – они ограничиваются самым неопределенным лозунгом «упорядочения». Сюда может подойти все, что угодно, вплоть до