.
ты тогда, наверное, тоже на небо и засмотрелся, когда через трубу перелетел вверх тормашками.
– Это я уже от испуга, только вам не признался. Уже темнело. Дома мне влетело бы, если в десять я в своей кровати не лежал.
– От испуга он, – возмутилась я. – Это у нас испуг был!
– Так что произошло, о чем мы не знаем? – чуть ли не в один голос воскликнули тетушка с подругой.
– Короче, мы приехали в лесок, а там же через овраг спускаться нужно, походили, полюбовались. В саму гущу не пошли – смеркалось уже. Как вдруг этот товарищ, – я возмущенно кивнула в сторону Тимура, – говорит: «Девчата, а вы знаете, кто здесь водится?», да еще таким голосом, от которого мурашки, и продолжает: «Моя мама говорит, что здесь…»
– Ага! Вы мне и договорить не дали, перебили и скорей собираться начали, да еще и меня торопили, – продолжил эту историю Тимур. – Мы быстрей по великам, у меня цепь слетела, еле поставил – все пальцы черные, липкие, с руля постоянно сползают. А потом так педали крутил, что трубу не заметил и через нее вместе с великом перелетел. Точно, как птица!
– Ага! Птица-говорун! Только ни умом, ни сообразительностью эта птица не отличалась в тот вечер. Едем, а он все галдит: «Моя мама сказала… Моя мама сказала… Сказала, что там…» Тьфу! Как вспомню, так до сих пор прибить хочется, – я шутливо замахнулась на Тима и продолжила эту историю: – Я уже и про дикого медведя подумала, и про волка, и про оборотней, и даже мысли о маньяках в голову полезли. Эх, как мне домой хотелось! Мы так никогда в жизни не гоняли.
– О, я теперь понял, в какой момент в тебе любовь к скорости появилась, – подал голос Тимур.
– Ну да не об этом речь. Короче, мы уже до знакомого квартала долетели, с великов слезли, отдышаться не можем. Тимуру говорить разрешили, мол, теперь можно, теперь не страшно.
– Ну я им и сказал, что там клещи водятся, – рассмеявшись, завершил воспоминание Тимур. – А за что меня Евгешка тогда поколотила, я так и не смог понять – все же хорошо: и покатались, и домой вовремя приехали, и ни одного клеща не подцепили.
Теперь уже рассмеялись все.
– После такой истории можно и подкрепиться, угощайтесь! – Тетушка открыла стеклянную форму для запекания, от аромата, исходившего от нее, потекли слюнки – мясо по-французски.
Казалось бы, давно знакомое и достаточно простое блюдо, которое перешло из разряда праздничных в будничные. Но тетушка умела его готовить так, что можно было, не заметив, опустошить всю тарелку, причем не одну.
Аккуратные ломтики картошечки перекладывались полукольцами лука, слой мяса покрывали кружки помидоров, снова накрывались картошечкой и слоем тертого сыра. Все заранее тетушка мариновала в смеси майонеза и сметаны, добавляя любимые специи и, как мне кажется, секретные ингредиенты, а уже только потом выкладывала в форму. Она говорила, что, если просто смазывать каждый слой одним майонезом, то такого эффекта не будет и вкус потеряется, мол, получится обычная картошка с мясом, а не блюдо для наслаждения.
Вилки и ножи застучали по тарелкам. Несколько минут никто не произносил ни слова, лишь слышались звуки