У волшебства запах корицы. Надежда Мамаева
намеков и действий, таким образом, вроде как имелся, но повторять его желания не было. Навряд ли найдется еще один сумасшедший алхимик, который решит спасти мне жизнь. А посему сделала мысленную пометку: «Держаться от всяческих окон и витражей подальше».
Голова начала соображать, как избежать выплаты по супружескому долгу. Два классических варианта: слезы вместе с мольбами или поведение в стиле «совсем блондинка», когда тычешь пальчиком в твердое мужское достоинство, невинно вопрошая: «Ой, какой смешной, а он что, еще и шевелится?» Остановилась на втором, потому как, подозреваю, к слезам этот гордый тип морально приготовился, а вот к глупости – скорее всего нет. Она, бестолковость, как сосед с перфоратором утром в выходной, – всегда неожиданная.
Пока я размышляла, мы добрались до гостиной. Здесь было больше света и меньше запустения, что было заслугой дородной женщины в белом чепце и фартуке. Служанка протирала пыль, наводя порядок, при нашем появлении она повернулась и сделала книксен.
– Простите, господин, мы не думали, что вы вернетесь столь рано…
Дракон устало махнул рукой, разрешая женщине выпрямиться.
– Ничего, Алоизия, распорядись, чтобы подготовили спальню. Сегодня был тяжелый день.
«А ночь будет еще тяжелее», – мысленно завершила его короткую речь. Не знаю, как Арий, но я без боя сдаваться не планировала. Дракон между тем продолжал давать распоряжения:
– Пусть принесут что-нибудь поесть, и да, завтра к утру все должно быть готово. С рассветом я уезжаю.
Служанка, поклонившись, отправилась выполнять приказания господина, и мы с Арием остались вдвоем. Потекли томительные минуты ожидания. Хозяин, повернувшись ко мне боком, созерцал пламя камина. Я же стояла посреди комнаты, не решаясь присесть в кресло. За время нашего молчания родился, наверное, не один гаишник, а целая рота. Первым нарушил тишину дракон.
– Я думаю, нам надо объясниться, чтобы вы, юная леди, уяснили границы дозволенного.
Мне оставалось лишь кивнуть на такое заявление. Что же, послушаем, но сделаем, как в поговорке, все наоборот.
– Понимаю, что в браке нашем нет ничего, кроме политики, а юным особам свойственен романтический склад натуры, но я прошу не совершать необдуманных поступков. Помните о своем долге перед государством, перед вашим отцом, о сути своего женского предназначения, – чувствовалось, что Арий тщательно подбирает слова.
Я, противореча первоначальному плану, не выдержала – к политесам была не приучена, да и «дрессировки этикетом» в подкорочке не имелось.
– Говорите прямо, к чему лишние витиеватости, и давайте перейдем на «ты» без брудершафта, мы как-никак супруги, – на этих словах я усмехнулась.
– Хм, в вас есть и достоинства: всегда ценил прямоту. Возможно, мы и сумеем найти общий язык. – Арий повернулся ко мне лицом.
В мозгу пронеслось: «И что мне стоило промолчать? Язык мой – друг мой, но только когда он за зубами».
– Если вы… – тут дракон сделал паузу, словно