Дырка Мира. Равиль Тимиргалиевич Таминдаров
вышел из барака Бугров, как назвал про себя помещение, где прошла краткая лекция о том, как жить дальше. Он шёл по центральной улице поляны, а как ещё называть пространство между двумя рядами строений, про себя отмечая, что где расположено. О, колодец. Там разводят костры. Много костров. Обратил внимание, что почти у каждого костра стояли деревянные, до полутора метров высотой и не менее метра шириной, шиты с подпоркой сзади. Охранников Беса видно не было. Стоял тёплый безветренный августовский день. Вдоль стен строений зеленели небольшие кусты. Хотя ещё вчера, когда он заходил в кафе, на улице вступал в свои права ноябрь.
– Правила, – бурчал Роман себе под нос, – Это нельзя. То нельзя. Здесь не дорос. Это ты узнаешь потом. Когда-потом-то? Говорил-говорил. А чего сказал? Туману напустил. Но всё-таки что делать то? Надо осмотреться. И бежать! Куда? Или не бежать? Ладно, осмотримся и решим. Как там сказа Грек? Забудь. И прими всё как есть. Ну, ну…
Вот и третий барак.
– День добрый. – Роман зашёл в открытые двери, вынужденно наклонив голову, чтобы не стукнутся об верхнюю перекладину.
– Заходи, коль не шутишь. – Раздался голос из полумрака помещения.
– Мне сказали, что здесь можно разместится.
– А кто сказал-то?
– Святоша.
– Ну, раз сам Святоша сказал, заходи.
Из полумрака вышел средних лет бородатый мужчина, одетый в какую-то спецовку, с уже затёртыми шевронами и надписями.
– Давай знакомится. Лопата, – протянул руку встречающий.
– Роман. – Роман крепко сжал ладонь собеседника.
– А погоняло?
– В смысле:
– Ну, кличка, псевдоним. Погоняло, в общем. Как к тебе обращаться то?
– Нету.
– Ну, нету и нету. Появится. Не волнуйся.
– А где я могу расположиться?
– Иди дальше вглубь. Увидишь свободные нары, кинь на них своё барахлишко и подходи, пообщаемся.
Этот барак ничем не отличался от своего собрата, где его знакомили правилам жизни в лагере Беса. Только вместо русской расписной печки стояла железная буржуйка6. Он нашёл свободные нары и скинул на них свою кожаную куртку, оставшись в олимпийке, и вернулся к новому знакомому.
– А свезло тебе, братан, что тебя сам Святоша окрестил. Небось, всё разжевал и в голову по полочкам уложил.
– Чем свезло то, а? Туману напустил больше, чем про него говорил. Правила… Это нельзя, туда не ходи. А чего можно то? Можно только неба кусок, можно только сны?
– Ишь ты. Семёныча знаешь! Молодца. Многие молодые уже забывать стали, что был такой великий поэт и певец. Ладно. Ты всё, что тебе сказали – запоминай. Это не просто правила. Это как устав, писанный кровью. Каждая строчка – чья-то смерть. И от того как ты всё запомнил и выполняешь, зависит твоя жизнь. А иногда и тех, кто рядом с тобой находится. Вот мы счас чайку организуем, и потолкуем, чему тебя Святоша просветил.
– Это всё хорошо. Ты скажи, как здесь с коммуникацией? "Инет
буржуйка- (прост.народн.) железная дровяная печь.