Препод 4. Александр Курзанцев
затем мы пытались подкараулить его в доме. Но только мы залезли через крышу к нему в окно, как на нас накинулась злая как две тысячи шайтанов женщина. Я сам бился и с ней, и ухватки ракамакских убийц тоже узнал сразу. Мы смогли уйти и в этот раз, но Абу-эфенди свалился с крыши, когда в темноте поскользнулся на черепице, и сломал обе ноги.
– Ага, а этот бежал первым, от страха под ноги не смотря? Так? – мужчина вновь презрительно скривился.
– Он проверял, не поджидает ли нас засада на обратном пути, – возразил, старик.
Пусть будет так, – вздохнул мурза, – но этот профессор, он же не только в академии и дома бывал, где-то ещё появлялся.
– Вы правы, господин, ещё было поле, на котором этот злодей проводил свои магические опыты. Почти за городом. Казалось, что это самое лучшее место для засады.
– Но-о… – подозрительно протянул мурза, чувствуя недосказанность.
– Но это место оказалось ещё опасней, – понурил старый слуга голову сильней.
– Там оказалась ещё одна женщина, злая как три тысячи шайтанов? – задумчиво предположил хозяин шатра.
– Не женщина, господин, – пшеница.
– Пшеница злая как три тысячи шайтанов?! – удивление мужчины было неподдельным.
– Истинно так. А ещё сумасшедший ветеран имперского легиона, который начал по нам стрелять из какой-то магической палки. Его боевой клич я никогда не забуду.
– Может это был посох? – слово “палка”, мурзу покоробило, веяло от него каким-то простолюдинским невежеством.
– Нет, мой господин, он держал её не как посох, уперев в плечо и торцом наведя на нас, и эта палка производила магию с сильным громом.
– Посох молний? – ещё раз попытался прояснить для себя тот.
– Нет, – терпеливо ответил старик, – молний там не было, был только гром.
– И что же она тогда производила?
– Стреляла солью, господин.
– Так, – мурза помотал головой, пытаясь соединить всё услышанное воедино, – ты утверждаешь, что там была магическая палка, которая издавала гром, но стреляла солью?
– Всё верно.
– Да что за бред ты сейчас несёшь?! – вспылил мужчина, вскочил на ноги, носком сапога пнул слугу в плечо, заставив завалиться назад, – старик, ты выжил из ума. А может, это от страха тебе начало мерещиться всякое?
– Нет, мой господин, – с обидой ответил тот, – эта соль попала Хаку-эфенди в задницу, которую ему три часа потом пришлось отмачивать в реке.
– Опять задница… Ладно, иблис с ним, но ты говорил ещё про пшеницу.
– Пшеница. Мы бросились в её заросли, рассчитывая укрыться от громовой палки, но оказалось, что в неё вселились шайтаны и она ожила. Мы пытались сражаться, но эти твари повалили нас, отобрали оружие, содрали одежду и нещадно били, чуть не убив. Больше всего, однако, не повезло Кара-эфенди…
– Дай угадаю, в него тоже попали из этой твоей гром-палки? – прищурился мурза.
– Хуже, – скорбно качнул головой слуга, – одна из этих, одержимых шайтаном пшениц, залезла ему в задницу…
– Ха-ха, –