Отчим подруги. Марианна Кисс
бы выпила чаю, – скромничаю.
Конечно, проголодалась.
– С бутербродом, – он глянул и пытливо прищурился.
– Можно и с бутербродом, – наблюдаю, как он открывает пакеты, достаёт ветчину, сыр укладывает возле досточки. – А ваше имя можно узнать?
Я чего-то осмелела. Он перестал казаться бирюком.
– Лев, – отвечает, не отрываясь от нарезки.
– Лев? – слежу, как проворно он орудует ножом.
– Да, так меня назвали родители, – сейчас он едва заметно усмехнулся.
– Лев – царь зверей, – захотелось сказать ему комплимент.
– Наверное, – он кинул на меня косой взгляд и продолжил тщательно нарезать сыр.
Далее последовала пауза, во время которой, замерев, я слежу за его руками. Почему-то на ум лезет одно, интерес или даже желание узнать как эти руки… нет, о чём это я. Точно попала под его притягательную энергетику и даже не пытаюсь выбраться.
Кажется, войди сейчас кто-то и потревожь этот момент, я расстроюсь, что нам помешали молчать. Потому что в этом молчании есть что-то удивительно постоянное. От чего не хочется избавляться и отходить. Хочется стоять тут рядом с ним и молчать. И смотреть, как он готовит бутерброды. Аккуратно, неторопливо, бережно.
И этот женский голос, который всё ещё звучит из колонки, словно красная лента связавшая время и место и… людей…
Боже, что творится у меня в голове.
Чайник закипел и выключился. Я повернулась, взяла заварник, ополоснула его, открыла пачку с чаем, насыпала.
Стараюсь не смотреть на Льва, и он никак не реагирует на мои действия, словно снова обо мне забыл.
-–
– Извините Аника, за скромный ужин, если бы я знал заранее о вашем приезде, я бы позаботился о том, чтобы вас накормить… Я не знал, что кто-то захочет приехать сюда с друзьями, встречать новый год, – в его голосе послышалась язвительность.
– Крис не предупредила вас? – я взяла заварник и налила в чашку чай.
– Нет. Обычно я встречаю тут новый год сам, – он нажал на кнопку, взял чашку с кофе и отпил глоток, облизал верхнюю губу и удовлетворенно кивнул сам себе.
– В одиночестве? – я взяла чашку, поставила на стойку.
– Вы считаете это странным? – он поставил свою чашку напротив моей.
– Немного. Я бы не смогла встречать новый год в одиночестве. Я не люблю быть одна. Это не совсем то, чего мне хотелось бы на праздник.
– Великий дар – уметь выносить одиночество и получать от него удовольствие. Джордж Бернард Шоу.
Я дернула бровями, предчувствуя унылую лекцию об одиночестве. Нужно скорее менять тему.
– Почему вы называете меня на – вы, – я села за стойку, куда он поставил две тарелки с бутербродами.
– Я так привык, называть людей на – вы. Вам не нравится? – он протянул руку, взял бутерброд и откусил.
– Просто, это как-то официально, – пожала плечом, взяла бутерброд с ветчиной и сыром и откусила.
Отпила чай из чашки. Мы начали есть. Обстановка перестала быть натянутой и напряженной. Кажется, мы подружились.
– Ничего