Серебряный змей в корнях сосны – 3. Мария Дубинина
солнца в этот день, определит мою судьбу. Разве не очевидно, что идти против воли богов дурная затея? Ты – тот человек, который мне нужен.
Кента невольно поднял голову, чтобы убедиться – скоро вечер, так что едва ли Мацумото Хизаши успеет встретить в лесу кого-то еще.
– Предсказания не всегда столь буквальны, – сказал он словами своей матери, на что Хизаши невозмутимо пожал плечами.
– Не надо искать сложности там, где их нет, Куматани-кун. Мне суждено было встретить тебя, чтобы ты привел меня в школу оммёдо и экзорцизма.
Кента, и сам недавно шедший неведомо куда, а потом так же понадеявшийся на совет случайно встреченного старика, больше не знал, что возразить. Бывало, ёкаи цеплялись к людям, чтобы высасывать их жизненные силы, но слабее от разговора с Мацумото Кента себя пока не чувствовал.
Может, он все-таки ошибается, и перед ним просто очень необычный человек?
– Хорошо, – согласился он. – Тогда прекрати притворяться больным. Я хочу до темноты добраться до Кёкан, чтобы снова не ночевать под открытым небом, тем более в дождь.
– Кто сказал, что я притворяюсь? Я просто стойко переношу боль.
Хизаши улыбался, но за этой улыбкой пряталось что-то еще. Кента не мог разобраться, ведь каждый день видел одних и тех же людей, и их эмоции редко отличались разнообразием, но в последние дни перед уходом ему доводилось видеть как раз такие улыбки – лишь гримаса на лице, скрывающая истинные чувства. Но он не мог позволить себе обвинять его во лжи, хотя ни на минуту ему не поверил.
– Ты знаешь дорогу? – меж тем поинтересовался Хизаши. – Тогда я просто тихо пойду за тобой и ничем не буду тревожить.
Кента без слов двинулся дальше.
Дождевые капли почти не достигали их, оставаясь в густой кроне, лишь изредка осыпались целыми горстями. Кента обходил такие места, а где не мог, прикрывал голову дырявым зонтом. И чем дольше они шли, один за другим, тем чаще за спиной раздавались тоскливые вздохи.
– Что с тобой не так? – спросил Кента, развернувшись, но тут же натолкнулся на совершенно несчастный взгляд своего странного попутчика. Вид его выражал страдание, длинная челка облепила лицо, пестрое хаори уныло обвисло влажными складками.
– Все хорошо, все просто чудесно, – ответил Хизаши, сжавшись так, что на него стало больно смотреть. Кента смягчился.
– Ты, наверное, замерз? Твоя одежда хороша, но не подходит погоде. У тебя нет других вещей?
Кента только сейчас заметил, что у Хизаши не было с собой ни узелка, ни котомки – совсем ничего. Что же это за путешественник такой, что идет налегке?
– Меня ограбили.
– Но не забрали дорогое хаори?
– Не успели. Наверное, очень торопились.
Кента сделал вид, что поверил, и протянул ему зонт.
– Держи. Лучше так, чем никак.
Пальцы Хизаши неуверенно сомкнулись на потертой ручке, словно она могла обратиться змеей и ужалить. Кента удостоверился, что теперь на макушку Хизаши станет попадать меньше влаги, и пошел дальше. Мацумото нагнал его и понес зонт над ними обоими.
От