Невольница. Книга 2. Сара Ривенс
глаза, сунул сигарету в рот. Наконец-то.
– Эш! Ты проснулся!
Киара. Клятая Киара.
– Нет, – сухо процедил я.
С чашкой в руках я повернулся к ним. Взбудораженно блестя глазами, они уселись на табуреты и расплылись в улыбках, от которых меня замутило.
Это уже не худшее пробуждение месяца. Это уже тянет на год.
Отвалите к херам.
– Я вчера звонила Элле, – радостно объявила Киара. – Она даже имя твое забыла!
Я стиснул зубы в шестой раз за сегодня. У Киары настоящий талант доводить меня этой темой.
– Вот и отлично, – ледяным тоном откликнулся я.
Я включил телефон. Компания куда лучше, чем эти придурки.
– Правда? – спросил Бен. – Скажи-ка, Киара, ведь прошел уже год?
– Ё-мое, да захлопнитесь уже! – устало бросил я, выходя из кухни, и направился в гостиную.
Я поставил чашку на журнальный столик и опустился на диван, где она обычно сидела и смотрела всякую херню. Прекрати поминать ее по любому поводу. Все кончено.
Я сделал глубокий вдох, закрыв глаза, и почувствовал, как прогнулся диван под тяжестью этой парочки. Они прильнули ко мне, как два демона-искусителя.
Полный абзац.
– Кого-то я сегодня прикончу, – выдохнул я, уставившись в телевизор.
– А ты не помнишь, как год назад кое-что пообещал? – прошелестел в ухо Бен.
– Нет.
Еще бы мне не помнить.
«– Это ты любишь усложнять, а не я, – хихикнул Бен.
– Тогда будь готов гоняться за этой девушкой всю жизнь. Не хотел бы я оказаться на твоем месте.
Он собирался вернуть себе Грейс или, по крайней мере, поговорить с ней. Что было и мудизмом, и глупостью.
Но куда деваться, это же Бен! Ничего умнее от него не дождешься.
Его слова заставили меня расхохотаться. В ответ он скрестил на груди руки.
– Когда тебе понравится девушка, а ты накосячишь, – сразу же забéгаешь.
– Ни за что. Я ни за кем не бегаю и не бегал.
Мое самолюбие этого бы не перенесло.
– Ну а если когда-нибудь…
– Когда-нибудь в другой жизни, – перебил я в надежде, что он захлопнет уже пасть.
– Вот чтоб тебе влюбиться, накосячить и ПОЗНАТЬ СКОРБЬ! – вскричал кузен.
Мне было откровенно смешно его слушать.
– Я никогда не косячу, – самодовольно откликнулся я.
– Ты что, не извинишься и не попытаешься ее вернуть?
– Нет.
Да ни в жизнь. Смешно даже думать.
– Эшер Скотт любит только себя. И свои сигареты. Ну и виски, – заявил я.
Он рассмеялся. Я тоже. Положив телефон на стол, я молча повернулся к панорамному окну гостиной и серьезно произнес:
– Не хочу никого любить, кроме себя. Не хочу ни о ком больше переживать, кроме себя.
Единственным человеком, который, как я думал, всерьез интересовался мной, была эта стерва Джонс. И все в наших отношениях оказалось фальшью.
– А если кто-то будет переживать за тебя больше, чем ты?
– Никто