Геспериды или Творения человеческие и божественные. Роберт Геррик

      Пусть книга выйдет в мир, препятствий нет:

      Вы, славный принц, ей – путеводный свет;

      Подвигли только Вы на труд меня:

      Не быть ему без Вашего огня.

      Как многие светила в небесах

      Горят, купаясь в солнечных лучах, —

      Так звёзды и мои, что им под стать,

      Лишь Вашим светом и могли блистать.

      Ждёт книгу слава вечная теперь:

      Вы отворили ей в бессмертье дверь.

      Воспеты мной ручьи, цветы и птицы,

      Апрель и май, и летние зарницы,

      Сны, пробужденья, майский шест, пирушки,

      Невесты, женихи, возки, подружки;

      Любовь и юность, страсти трепетанье,

      Непостоянства, грешные желанья;

      Дожди и росы, сумерки и зори,

      Елей и амбра, и бальзам от хвори;

      Пою о том, как стали алы розы,

      А лилии – белы; про боль и слёзы;

      О Времени пою – как дни летят;

      Об эльфах, фее Мэб; пишу про ад;

      Воспеты мной и Небеса, конечно, —

      С надеждою, что там пребуду вечно.

      О дева, ты куда – скитаться?

      Но безопасней здесь остаться,

      Где дома ты: играй и пой,

      Тем радуя народ простой.

      Пусть песенки твои придут

      В деревни, сёла – где их ждут;

      В них простодушно воспевай

      Пастушье счастье, сельский рай,

      Сплетая песнь из плавных строк

      Своих буколик и эклог;

      Здесь, в роще, на холме, прилежно

      Ты можешь петь пастушкам нежным,

      Прекрасным, чистым, чьё дыханье

      Нежней цветов благоуханья.

      Приятен твой напевный стих

      Селянам только, он – для них;

      Но двор тем искренним твореньям

      Воздаст не боле, чем презреньем.

      Чтоб горестей и бед нимало

      Самой себе ты не снискала,

      Останься в мирном сём краю,

      Где лиру добрую твою

      Ни критик злобный не осудит,

      Ни порицать никто не будет;

      Что зло искать? Прими совет:

      Здесь будь, в скитаньях смысла нет.

      Когда-то ты, невинна и строга,

      Как первенец, была мне дорога;

      Теперь, когда я вижу – тут и там

      Распутницей ты ходишь по домам —

      Я узы разорвал своей любви:

      Гуляй, удачу, повезёт, лови —

      Порадует успех в твоей судьбе,

      А то и попечалюсь о тебе.

      В мой томик глядя робким взглядом,

      Краснеет дева (Брут с ней рядом);

      Уйдёт он – и девица чтенье

      Тогда продолжит без смущенья.

      Кто подотрётся по нужде

      Твоим листом (известно где),

      Тому беда: хотел – изволь,

      Терпи укусы, жженье, боль.

      Мой первый стих не приглянулся? Что ж,

      Их много в книге – лучшие найдёшь;

      Но если до конца прочёл стихи,

      Ворча упрямо – что, мол, все плохи,

      И недоволен книгою моей —

      Томись чесоткой до скончанья дней.

      Гуляя, обходи лишь тех, пожалуй,

      Кто точно хлеб сырой иль сыр лежалый.

      Мои стихи нельзя читать с утра:

      Пока ещё ты трезв – не их пора;

      В застолье же, когда друзья с тобой, —

      Тут в самый раз, читай, а хочешь – пой.

      Представь – очаг, огня весёлый треск,

      Венки из лавра, свечи, шум и блеск,

      И поднят Вакхов тирс, плющом увит,

      И Оргия сакральная кипит —

      Тогда средь роз, под звуки лир и пенья

      Пусть сам Катон прочтёт мои творенья.