13 дней и 12 ночей идеального мужа. Кирилл Леонидов
возмущенных и таких же, как и они с Катериной, уставших пассажиров, которые тоже хотят отдыхать, даже перед проводником неудобно. Ну что тут, в конце концов, вредничать, ну отправили же в пятое купе, да еще пустое. Это даже к лучшему: купе пустое, значит, проводник хочет, чтобы им было лучше, и нет повода для конфликта.
– Саш, а почему мы должны идти в пятое, у нас места в первом. Положила там каких-то блатных, а мы, получается, скот? – не унималась за спиной жена.
Она теперь была единственным препятствием для окончания конфликта.
– Прекрати, перед людьми неудобно. Там, в пятом, нам будет даже лучше, там же пустое купе, – рассудил Охлопков.
– А в этом первом вообще только два места, как в СВ, – устало возразила Катерина. – Представляешь, как там было бы хорошо? Она, видите ли, не отказала кому-то в просьбе, может, и за взятку положила не на свои места, а мы должны быть крайними и не можем потребовать даже того, на что имеем законное право. Я ничего не понимаю, – ворчала она. – Надо было настоять, Саша!
Александр помолчал посрамленный и махнул рукой:
– Ай, ладно, ну ее к черту! – но внутри уже запереживал, что не настоял. Сильно запереживал. Однако это его переживание не означало намерение вернуться и продолжить неприятный разговор, скорее наоборот, оно свидетельствовало об очередной капитуляции. Но самое главное это Екатерина: она замолчала, насупилась. Ладно, если успокоится, а если нет? Если там, в этом пятом купе, будет плохо, если другие пассажиры все же придут на их места? Вулкан ее возмущения затих только на время, его лава вырвется при случае, и будет очень-очень жарко…
– Что написано на окнах? – спросил Эдуарда Маккорник.
– «Закрыто на зиму».
– Значит, летом их можно открывать?
– Можно.
– А зачем открывать, это же вредно – пыль?..
– Верно, но кондиционеров-то здесь нет.
– Ты меня разыгрываешь?
– Правда, нет.
– Тогда, если кондиционеров нет, почему не откроют, сейчас же не зима, а лето?
– Видишь ли, если откроют, то ночью в вагоне все замерзнут, опять же пыль. А днем не открывают, чтобы потом снова не закрывать. Это же непростой технологический процесс, надо применять специальные ключи и даже физическую силу. А проводниками работают одни женщины. Да и мужики не все смогут их открыть, даже ключами, крепко закрыты, надежно. Все логично.
– Тогда мы умрем от духоты.
– Да нет, что ты, все будет хорошо. В России от духоты в поезде еще никто не умер. Это сейчас тяжело, а когда тронемся, станет легче, в щели обдует.
Фил загрустил. Он никогда не говорил Эдику, что страдает легкой формой клаустрофобии и не терпит закупоренных душных помещений, из которых к тому же, как, например, из вагона поезда, не выйдешь на воздух, когда захочешь. Но он разведчик, он же скаут, он немножко охотился с зулусами на льва, а значит, сможет выдержать сутки в вагоне этого самого русского поезда.
Лямин