.
было в эти тяжелые времена.
Августа первой пришла в себя:
– Сколько ты платишь?
– Пришли ко мне Густава – мы с ним договоримся.
– Так не пойдет, – покачала головой Августа, – договаривайся о цене со мной. Я знаю тебя, Йордан.
– Как скажешь, Августа. Но ты должна знать, что я собираюсь открыть рядом магазин деликатесов. И готова покупать у вас цветы и овощи.
– Мы продаем наши продукты на рынке.
– Послушай, давай так: загляни ко мне завтра. Два маленьких дома на повороте дороги. Мое имя уже на двери.
Мария Йордан поднялась со своего места и взглянула на Юлиуса. Герти с трудом могла в это поверить, но обычно высокомерный домашний слуга принес плащ и шарф. Он даже помог надеть плащ и улыбнулся, словно она была благородной дамой. А ведь Мария Йордан была всего лишь уволенной камеристкой, у которой появились деньги. Но такова жизнь. Деньги повышали твой статус.
– Приятного вечера, – попрощалась Йордан. В ее глазах вспыхнул триумф. – До завтра, Августа!
Юлиус проводил ее и закрыл за ней наружную дверь. На некоторое время в кухне наступило неловкое молчание.
– Не могу в это поверить, – наконец-то произнесла Фанни Брунненмайер.
– Она скоро спустится с небес на землю, – с завистью откликнулась Августа. – Деликатесы! На Молочной горе! Не смешите меня! Йордан и деликатесы!
– А почему бы и нет? – вмешалась Герти.
– Потому что она ничего в этом не понимает, дуреха, – фыркнула на нее Августа.
– Но она смелая, – настаивала Герти. – Одна пошла по темному парку, а потом еще возвращаться в город.
Ее совсем не смущал ядовитый взгляд Августы. Она не была Ханной, которую легко было запугать. На ней Августа, эта злобная сплетница, обломает все зубы.
– Темень кромешная, – сказала Брунненмайер. – Уже девять часов. Куда, черт возьми, подевалась Эльза?
Августа с трудом поднялась с лавки и застонала. У нее затекли ноги. Ханна сжалилась и принесла ей куртку и платок.
– Чего ты так волнуешься? Она наверняка уже храпит наверху в своей кровати.
– Как бы она туда попала?
В самом деле, служебный вход проходил через кухню. Если бы Эльза вернулась домой, она, по крайней мере, должна была встретить Фанни Брунненмайер, которая с обеда стояла у плиты.
– Я пойду домой – Лизель уже давно уложила мальчиков спать, – и Августа накинула платок на голову. – Спокойной всем ночи.
Герти открыла ей дверь и подождала, пока она зажжет свечу в фонаре. Ветер трепал юбку и платок Августы, и она тяжелой поступью шла через двор по узкой гравийной дорожке, которая вела через парк к садовому домику.
Лизель всего десять лет, подумала Герти, закрывая дверь и снова задвигая засов. Ей уже приходится заменять мать своим братьям. Бедная девочка.
На кухне осталась только Брунненмайер, чтобы наполнить котел на плите для приготовления пищи, остальные уже ушли наверх.
– Спокойной ночи!
– Спи спокойно, –