Непокорная фрау Мельцер. Анне Якобс
вышла вслед за Китти в коридор, где уже ждала Эльза. В ее обязанности входило присматривать за детьми, которые после обеда должны были делать уроки. После этого у них было несколько часов на игры. Посещения одноклассников должны были быть заранее одобрены матерями.
– Я хотел бы навестить Вальтера, мама, – попросил Лео. – Он заболел и не был в школе.
Мари остановилась и посмотрела в сторону столовой, дверь которой все еще была открыта. Пауль сейчас собирался вернуться на фабрику, но пока он разговаривал с Алисией. Ей придется принимать решение самостоятельно.
– Но только ненадолго, Лео. После домашних заданий Ханна проводит тебя.
– А мне нельзя пойти одному?
Мари покачала головой. Она знала, что Пауль и Алисия не одоб-рят это решение, оба были не в восторге от дружбы Лео с Вальтером Гинзбергом. Не потому, что Гинзберги были евреями – Пауль, по крайней мере, относился к этому совершенно спокойно. Но обоих мальчиков объединяла непреодолимая страсть к музыке, и Пауль боялся – в глазах Мари это была глупая мысль – что его сын может проникнуться идеей стать музыкантом.
– Пойдем, Мари. Всего несколько минут… Я должна срочно заехать к дорогой Эртмуте по поводу моей выставки в художественном союзе. Юлиус, машина готова? Мне она скоро понадобится.
– Конечно, госпожа. Позвольте вас подвезти?
– Спасибо, Юлиус. Я сама поведу машину.
Мари последовала за Китти вверх по лестнице в ее комнату, которую та превратила в художественную студию. Китти также присоединила бывшую спальню своего отца, на что Алисия согласилась только после долгих колебаний. Но, конечно, бедная Китти не могла спать среди незаконченных картин и вдыхать ночью ядовитые запахи красок.
– Слушай, я могла бы нарисовать для тебя английский пейзаж. Или вот: Москва в снегу. Нет? Ну да. Но Париж – это то что нужно. Собор Парижской Богоматери и мосты через Сену, Эйфелева башня… О нет, это сооружение действительно слишком уродливо.
Мари некоторое время слушала плоды безудержной фантазии Китти, затем сказала, что это все замечательные идеи, но нужно помнить, что она хочет демонстрировать свои платья, поэтому фон не должен быть слишком доминирующим.
– Ты, конечно, права… Как насчет того, чтобы я нарисовала для тебя звездное небо? А на стенах пейзаж в тумане, такой загадочный в пастельных тонах.
– Давай сначала посмотрим на комнаты, Китти.
– Хорошо… Мне все равно пора идти. Ты укоротила мою синюю юбку? Да? О, Мари – ты просто сокровище. Моя золотая Мари.
Последовал поцелуй, объятия, затем Мари освободилась от любвеобильного внимания невестки и снова стояла в коридоре. Она прислушалась: Пауль все еще был в столовой, был слышен его разговор. Как замечательно, она проводит его через прихожую до входной двери и еще раз скажет, какую радость он ей доставил. Ранее он был немного разочарован тем, что она не пришла в восторг от его подарка, но не следовало уносить это впечатление с собой на работу.
Мари дружелюбно кивнула Юлиусу, когда он поспешил к служебной